Леонид Васильев - Проблемы генезиса китайского государства

Сообщения о событиях, связанных с шанцами, практически не исчезают со страниц скудных записей «Чжушу цзинянь», посвященных периоду Ся. Под 33 г. правления сяского Мана (1756 г.) говорится, что шанский хоу (титул правителя) переместился в Инь [325, с. 122], а большая часть текста записей, касающихся правления преемника Мана, Се, посвящена довольно подробному сообщению о конфликте иньских хоу с соседними правителями [325, с. 122—123]. Краткий рассказ об успешных военных действиях иньского хоу, уничтожившего одно из враждебных ему владений, помещен и в тексте хроники, описывающей события времен правления сяского Бу Сяна (под 1667 г. до н. э.) [325, с. 123].

В 1603 г., как сказано в одной из записей периода правления сяского Кун Цзя, иньский хоу снова переселился в Шанцю [325, с. 124]. В тексте, описывающем время последнего сяского правителя, в центре внимания снова шанский хоу, который после очередного перемещения своей резиденции, на этот раз в Бо (в 1574 г.), начал активную борьбу с дряхлеющим Ся за гегемонию — борьбу, завершившуюся его успехом [325, с. 126— 127].

В текстах хроник обращают на себя внимание два важных момента.

Во-первых, «Чжушу цзинянь», как и вся историографическая традиция, постоянно подчеркивает ведущую политическую роль Ся, по отношению к правителям которого остальные этнополитические образования, и прежде всего Шан, выступали в качестве подчиненных, зависимых, хотя и имевших немалую долю автономии, степень которой, видимо, сильно варьировала под влиянием различных обстоятельств. В частности, когда в ходе миграций шанцы оказывались поблизости от сягцев, занимая резиденцию, только что освобожденную правителями Ся, последние отдавали им приказы, которые неукоснительно выполнялись.

Во-вторых, интересен тот факт, что как Ся, так и Шан на протяжении нескольких веков многократно меняли свое местожительство. Шанцы, по данным Сыма Цяня, до победы над сясцами (14 поколений правителей) переместились восемь раз [296, гл. 3, с. 57]. Примерно столь же часто меняли место своей резиденции и правители Ся [28] Данные о перемещениях Ся, имеющиеся в различных древнекитайских источниках, включая «Ши цзи» и обе версии «Чжушу цзинянь», собраны и проанализированы Г. Крилом [115, с. 120—123]. . Видимо, эта динамика в какой-то мере отражала образ жизни и способ производства коллективов, о которых идет речь. Мне уже приходилось обращать внимание на то, что сравнительно частые и легкие перемещения косвенно могут свидетельствовать о полуоседлом характере этноса [20, с. 263]. Шанцы с их колесницами и значительной ролью скотоводства и охоты вполне вписываются в такую модель. О сясцах сведений нет, но есть основания предполагать, что их образ жизни был близок к шанскому: истоки обоих домов, по Сыма Цяню, восходят к единому корню, частота перемещений примерно одинакова, маршруты то и дело пересекались.

В любом случае, однако, сам факт перемещений несомненен и интересен, особенно в связи с проблемой происхождения высокоразвитой культуры бронзового века и всей шанской цивилизации, которая пока еще далеко не ясна. Неудивительно поэтому, что специалисты не раз стремились, основываясь на данных письменных памятников, а позже учитывая также и археологические материалы, реконструировать маршрут перемещений. В частности, хорошо известны попытки локализовать и идентифицировать все упоминаемые в источниках многочисленные пункты, в которые переезжали мигрировавшие сясцы и шанцы. Как правило, они к успеху не приводили [29] Реконструкция Ван Говэем восьми пунктов, где были иньские «столицы» от Се до Чэн Тана, в свете современных данных неудовлетворительна, что уже было отмечено [69, с. 283]. В еще большей степени это относится к попыткам реконструкции местопребываний Ся [115, с. 124]. , и это не случайно; видимо, нет и шансов на достижение успеха в будущем. Дело в том, что в начале Чжоу, когда шел интенсивный процесс перемещения самих чжоусцев, а также покоренных ими иньцев (шанцев) и союзных им этнических общностей, многие места в бассейне Хуанхэ осваивались заново и приобретали наименования, которые приносили с собой новые поселенцы. Именно это, как на то специально обратил внимание в свое время Г. Крил, не дает оснований соглашаться с теми идентификациями, которые производились древними и современными историками на основе топонимических созвучий и иероглифических совпадений, а иного критерия, как правило, нет [115, с. 124].

Словом, анализ данных письменных памятников о Ся и шанцах до Чэн Тана позволяет говорить лишь об определенной общности их ранней истории — общности столь значительной, что в свое время Чэнь Мэнцзя даже выдвинул версию, согласно которой 14 так называемых додинастических правителей Шан — по сути, те же 14 (из 17? — Л. В.) сяских правителей, т. е. что Ся и додинастические шанцы одно и то же и что речь может идти лишь о своего рода внутридинастической борьбе за власть в рамках единого этноса,— борьбе, завершившейся выходом на передний план клана Чэн Тана (цит. по [99, с. 349]). И хотя такое предположение трудно доказать, доля истины в нем есть. Суть этой доли может быть сведена к тому, что Ся — наименование большой этнической общности, может быть конгломерата родственных общностей, обитавших в районе Хуанхэ, а шанцы— часть его, стремившаяся к политическому господству в его рамках [30] Нечто подобное в свое время предположил и Г. Крил: по его мнению, династии Ся не существовало, но было государство Ся, причем именно этот факт нашел при Чжоу отражение в том, что термином Ся стали пользоваться для обозначения всего исконно китайского — государственности, культуры н т. п. [115, с. 130]. .

Обратимся теперь к тому, как описывают источники драматический момент смены династий. Традиционная версия текста «Чжушу цзинянь» сообщает, что после обоснования в новой столице Бо шанский Чэн Тан отправил ко двору сяского Цзе со специальной миссией своего ближайшего помощника и советника И Иня. Пробыв в Ся около пяти лет и тщательно все обследовав, посланный возвратился в Бо [31] В ряде древнекитайских памятников, например в «Люйши чуньцю» [288, гл. 6, с. 159—160], более подробно рассказывается о том, как Чэн Тан послал И Иня в Ся в качестве лазутчика и как на основе полученной информации Чэн Тан принял решение выступить против распутного Цзе [69, с. 285]. , после чего шанцы резко активизировались, подчинив себе сначала Ло, затем Цзин. Вскоре обеспокоенный Цзе приказал было заточить Чэн Тана в башне, но уже через год велел его выпустить. Престиж Чэн Тана был велик, и все правители пришли к нему на поклон. Одно за другим Чэн Тан подчинял себе соседние владения, после чего было разбито войско Ся и династия Ся пала ([325, с. 126—127] ; см. также [296, гл. 3, с. 57; 69, с. 164—168]).