Юрий Богданов - Министр сталинских строек [10 лет во главе МВД]

Как известно, первая атомная бомба создавалась в КБ-11. 14 декабря 1945 года Спецкомитет при СНК СССР принял предложение Ванникова Б.Л., Завенягина А.П., Курчатова И.В., Харитона Ю.Б. и Алиханова А.И. об организации КБ-5 (первоначальное наименование будущего КБ-11) и поручил группе исполнителей определить место его расположения. Учитывая указание Сталина И.В. о том, что этот объект должен быть расположен «в уединенном месте, вдали от больших трасс и дорог, но не далее 400 километров от Москвы», в январе 1946 года вождю доложили следующее мнение: «Учитывая особую секретность работ, решено организовать для конструирования атомной бомбы специальное конструкторское бюро с необходимыми лабораториями и экспериментальными мастерскими в удаленном, изолированном месте». В качестве базы для размещения этого КБ наметили в Мордовской АССР завод боеприпасов № 550 Наркомсельмаша, который находился в бывшем Саровском монастыре, расположенном в 75 километрах от железнодорожной станции Шатки, юго-восточнее города Арзамаса. Это место было привлекательно тем, что кругом находились лесные заповедники, что позволяло «организовать надежную изоляцию работ». Официальной датой создания нового атомного центра, имевшего адресную привязку Арзамас-16, считается 9 апреля 1946 года, когда было принято постановление Совета Министров СССР, утвердившее руководство конструкторского бюро и его дислокацию. Выполнение строительно-монтажных работ по КБ-11 Совмин поручил Министерству внутренних дел. Конкретным подрядчиком стало Стройуправление № 880 Главпромстроя МВД. Работы первой очереди предстояло выполнить к 1 октября 1946 года, второй (полный объем) — к 1 мая 1947 года. Правительственным постановлением предусматривалось все, вплоть до увеличенных окладов и спецпитания. Впоследствии вопросы КБ-11 неоднократно рассматривались на правительственном уровне, при этом речь шла как о научно-технических и производственных вопросах, так и о переносе сроков строительства. В постановлении от 8 апреля 1948 года Совмин объективно признал, что намеченные планы не выполнены в связи с «новизной и непредвиденными научными и техническими трудностями создания РДС («Ракетный двигатель Сталина» — так условно именовалась атомная бомба) и отчасти с задержкой Конструкторским бюро подбора кадров, развертывания работ и задержкой строительства для КБ-11 необходимых зданий и сооружений». Только 8 апреля 1948 года руководство КБ-11 информировало высшее руководство страны о решении всех теоретических, конструкторских и технических задач по РДС-1 [66].

Вслед за первенцами атомного проекта вводились в строй крупные заводы и комбинаты, как дублеры действовавших, так и пионеры новых технологий. Завод № 814 (Свердловск-45) освоил магнитное разделение изотопов урана, на комбинате № 815 (Красноярск-26) построили самый мощный реактор для наработки оружейного плутония. Производство высокообогащенного урана и оружейного плутония организовали и на Комбинате № 816 (Томск-7). Строительство этих и других объектов обеспечивалось главным образом силами Министерства внутренних дел. Вопросы, связанные с созданием этих грандиозных предприятий, еще не рассекречены, поэтому осветить подробности не представляется возможным. Известно, например, что для подземной части горно-химического Комбината № 815 выбрали место в северных отрогах Саянских гор, где Атамановский кряж вплотную подходит к Енисею, образуя «прижим» между крутыми скалистыми берегами. В подписанном Сталиным И.В. постановлении Совета Министров СССР от 26 февраля 1950 года было, в частности, сказано: «В целях надежного укрытия Комбината № 815 от нападения с воздуха и обеспечения его бесперебойной работы… Комбинат № 815 по производству теллура-120… построить под землей в скальных породах с заглублением не менее 200–300 метров над потолком сооружений» [67]. Выделенные курсивом слова в совершенно секретный правительственный документ, подлежавший хранению в «особой папке», были вписаны от руки. Возведение комбината и города Железногорска поручили Управлению строительства железных рудников Главпромстроя МВД СССР. Дирекция будущего предприятия условно именовалась «Восточная контора». Все сооружалось капитально, добротно и комплексно. На объекте работало семьдесят тысяч заключенных, 135 тысяч военных строителей, десятки тысяч тщательно отобранных вольнонаемных горняков, метростроевцев, монтажников и эксплуатационников. Как пишут наши современники-атомщики, эти люди сотворили «героико-трагическую историю единственного в мире поземного реакторного и радиохимического производства, всего за шесть лет подняли скроенные по питерским лекалам городские кварталы и, по рекомендациям ученых-ядерщиков, в прямом смысле свернули горы» [67].

Об отношении к специалистам в этих трудных условиях со стороны министра внутренних дел Круглова С.Н. рассказал мне ныне находящийся на пенсии бывший заместитель министра строительства автомобильных дорог СССР Надежко А.А. В 1951 году, сразу после окончания Саратовского автодорожного института, он в числе 5 выпускников был в приказном порядке направлен на строительство Комбината № 815 под Красноярском, как им сказали: «Прекрасного краевого центра». Однако работы по возведению огромных железобетонных конструкций в районе Енисейского кряжа не являлись профильными делами для специалистов — мостовиков-дорожников. Понимая огромную значимость гигантского строительства, полный масштаб которого в силу чрезвычайной секретности невозможно было полностью себе даже представить, молодые ребята добросовестно выполняли поставленные перед ними огромные производственные задания. При этом работы на стройплощадке были прекрасно спланированы и шли без задержек, а необходимые стройматериалы (лес, металлическая арматура, бетон и все другое) поставлялись в срок и должны были без промедления пускаться в дело. Вместе с тем молодые дорожники-саратовцы не были довольны тем, что они работали не по своей основной специальности, связанной с прокладкой автомагистралей, чему учились целых пять лет в институте. Ребята обратились к местному руководству с просьбой перевести их на другую работу, где они могли бы в полной мере применить свои знания дорожных строителей, сославшись при этом даже на пункт Конституции СССР об использовании молодых специалистов. Однако командовавший строительством генерал Чесноков весьма неодобрительно отнесся к просьбе молодежи, а на их заявление о том, что они отсюда уйдут, безапелляционно ответил: «Отсюда мышь не выскользнет!» Тогда отчаявшиеся молодые люди отправили письмо с изложением своей проблемы в адрес министра внутренних дел Круглова С.Н. К их крайней радости, через некоторое время пришел ответ с указанием отправить автодорожников для работы по специальности. Причем места для новой работы им были предложены не где-нибудь в отдаленной местности, а в Ленинграде, Баку, Сталинграде и других городах центральной части страны. Поскольку от такой перспективы просто «глаза разбегались», ребята решили тянуть жребий — кому что достанется. Артуру Надежко достался родной Ленинград. С этого времени его служебная карьера на поприще строительства автомобильных дорог сложилась весьма удачно, за что Артур Акимович остался признателен именно министру внутренних Круглову С.Н., выручившему молодых автодорожников из красноярского «плена».