Игорь Макаров - Выстрелы в Сараево [Кто начал большую войну?]

После февраля 1917 года группа близко подошла к правым эсерам. ВЕРХОВСКИЙ установил контакт с ЦК правых эсеров, персонально с ГОЦ, ДОНСКИМ, ФЕЙТ, и при их помощи стал министром временного правительства. После октября ВЕРХОВСКИЙ вошел в меньшевистско-эсеровский «Союз защиты родины и революции», принимал там активное участие в составлении планов похода против советской власти, в организации подготовки восстания, в сговорах с французским послом НУЛАНС, действовавшим от имени французского правительства, а когда перспективы «Союза защиты» оказались нереальными, отошел со своей группой и от эсеров, и от меньшевиков [400].

Конечно, проще всего с порога отбросить все это как плод больного воображения заплечных дел мастеров, но тогда, пожалуйста, опишите мне этого Фейта. Что он делал в России, а потом за границей? Каким образом Фейт мог помочь Верховскому стать военным министром?

Ю. Сербский : — Вполне можно допустить, что Керенский сделал такое назначение с подачи и под сильным нажимом ЦК эсеров, членом которого был Фейт. Но в то же время я не думаю, что в то время была другая кандидатура, подходящая на этот пост. Потомственный военный, притом и деятелен, и решителен, и Георгиевский кавалер, и сочувствует эсерам, и пользуется популярностью нижних чинов, и образован. «Пострадал» от царизма… Лучше кандидатуры было не найти, и Керенский сам в этом признавался. Перебросим мостик в современную Россию, когда назначение торговца мебелью («фельдмебеля») Сердюкова, оказавшегося действительно «врагом народа», ничего, кроме недоумения, не вызывает.

Об Андрее Юльевиче Фейте (1864–1926), как ни странно, в личном архиве почти ничего нет. Сохранился его автограф да несколько упоминаний в книге «На трудном перевале». В РГИА (Российском государственном историческом архиве) тоже ничего существенного не нашел. За границей он был вместе с женой, скрывались от преследования охранки, а потом оба вернулись. Что там делали, неизвестно. Наверное, строили козни (хотели как лучше) и мечтали о светлом будущем. Потомки Фейта на мой запрос ответили, что они совершенно ничего не знают о его родстве с Верховским. Смело можно утверждать, что они из чувства страха выбросили все, что напоминало о прошлом.

Лидия Федоровна Фейт по происхождению дворянка. Судя по телеграммам и переписке, скончалась в Фергане в 1942 года во время эвакуации.

Ясно, что если Верховский и был каким-то образом связан с Натансоном, то через Фейтов. С Черновым его также мог свести только Фейт.

Автор : — Подтверждение вашим словам нашел в книге Андрея Файта «Раб волшебной лампы». В предисловии его сын Юлий признается:

Где-то в середине двадцатых Андрея забрали в Вызволила его оттуда Екатерина Павловна Пешкова, дружившая с родителями, а ее сын Максим был старшим товарищем Андрея — нижегородские, народовольческие, парижские связи … Андрей пробыл в ЧК всего неделю, и этого хватило на всю жизнь. Никогда ни я, никто другой не слышали от отца ничего об этом эпизоде из его жизни. Он не рассказывал о родителях, о детстве, о двух годах жизни под Парижем, где учился в Лицее… [401]

Что ни говори, довольно патологический случай. Человек заставил себя забыть о своих родителях, вычеркнул их из жизни.

Вот такой, ловко ускользнувший от зоркого глаза историков Фейт… Человек, распоряжавшийся назначением министров (едва ли не «серый кардинал» Керенского), и на тебе — растворился в тумане истории!.. Проходит лишь в разных списках в роли статиста. Вот, например, в 1934 году Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев издало книгу «Политическая каторга и ссылка». В списках бывших каторжан более 6000 имен, но всего 14 записаны немцами. Фейт среди них тоже присутствует:

Фейт Андрей Юльевич— немец, сын врача, врач; родился в 1864 году в Петербургской губернии. В 1882 году, будучи студентом естественного факультета Петербургского университета, за участие в студенческом движении выслан из Петербурга. В 1883 году, будучи студентом медицинского факультета Дерптского университета, участвовал в организации типографии группы «Молодой Народной Воли». В 1884 году перевелся в Петербург в военно-медицинскую академию, вел пропаганду, агитацию в студенческих организациях. В 1884 году арестован и выслан в Нижний Новгород. В Нижнем Новгороде продолжал вести пропаганду. В 1887 году арестован в Нижнем Новгороде по Дерптской типографии, отбыл около года заключения в Нижегородской тюрьме. С 1888 года, по получении диплома врача, работал в Черниговском земстве, откуда из-за столкновений с председателем управы перевелся в Ярославскую губернию. В 1890 году работал в Петербурге в народовольческих кружках; арестован летом 1896 года по делу лахтинских типографий и после 3 лет заключения сослан административно на 8 лет в Восточную Сибирь. Ссылку отбывал с 1899 года в Иркутской губернии, затем в Чите до 1905 года. Работал в группах, а затем в ПСР (партии социалистов-революционеров /эсеров/. — И. М.); в 1905 году в Чите организовал с.-р. типографию; по амнистии 1905 года вернулся в Петербург. Член ЦК ПСР, член 1-го Совета Рабочих Депутатов в Петербурге. 3 декабря 1905 года арестован по делу 1-го Совета Рабочих Депутатов в Петербурге; осужден в октябре 1906 года Петербургской судебной палатой в ссылку на поселение. Наказание отбывал в Обдорске, откуда в том же году бежал и эмигрировал во Францию; в ЦК ПСР состоял до 1917 года. Умер 5 декабря 1926 года в Москве [402].

Фейт, добавим, происходил из семьи надворного советника (стало быть, дослужившиеся до этого чина почтмейстер Шпекин и попечитель богоугодных заведений Земляника из «Ревизора» в социальном смысле были ровней его отцу). По семейному преданию, начало роду положили братья Герман и Мориц Фейты, которые бежали из Германии от Наполеона и в России стали купцами. Во время мировой войны Фейт, по тем же преданиям, вступил во французскую армию врачом-добровольцем, награжден Военным крестом. Вернувшись в Россию после Февраля, сразу же был кооптирован в ЦК левых эсеров, стал членом исполкома Петросовета, депутатом Учредительного собрания.

В фейтовской биографии мало красок, все шито-крыто. Кое-какие подробности находим у Варлама Шаламова. В свое время в журнале «Каторга и ссылка» были опубликованы интересные воспоминания бывшего эсеровского боевика Чернавского, которые писатель вставил в свой рассказ «Золотая медаль».

Есть там такой эпизод. В декабре 1910 года в одной французской деревне, близ Дьеппа, собралась группа эсеровских боевиков. Вечером один из них, некто Кирюхин, берется чистить картошку, но руки его не слушаются, и подруга Савинкова Наталья Климова начинает дразнить неумеху.