Пауль Карель - Выжженная Земля

В результате за немецкими полками, украинскими полицейскими и вспомогательными частями, эскадронами добровольцев из кавказских народов, туркменскими легионами и колоннами рабочих тащились огромные разношерстные толпы гражданских. Им разрешалось брать с собой имущество и домашних животных. По дорогам и проселкам к Днепру двигались бесконечные процессии. Все население сдвинулось с места. Лейтенант из Гамбурга писал своей матери: «Этот переход волнующий и нереальный, необычный и зловещий в одно и то же время. Поднялось и население, и армия; и все направляются к великой реке, которая, мы надеемся, снова даст нам надежную оборонительную линию».

Но Красную Армию нужно было лишить не только живой силы. Специальным приказом рейхс-маршала Геринга, отданным от имени Гитлера 7 сентября, командующим армиями предписывалось вывозить все запасы продовольствия и сырья, все поголовье скота колхозов и совхозов, станки и сельскохозяйственные машины. Зерно и масличные культуры, лошади, крупный рогатый скот, овцы и свиньи, молотилки и трактора, токарные станки и инструменты, а также все транспортные средства — все нужно было взять с собой за Днепр. И наконец, подвижной состав, при помощи которого осуществлялся этот великий исход. Ничего нельзя было оставить, только землю.

Но и это не все. С целью задержать русских на последней стадии их продвижения восточнее Днепра как можно дольше, так чтобы они не смогли немедленно подойти к реке, зону от девятнадцати до сорока километров приказывалось превратить в пустыню. То, что невозможно было вывезти, требовалось разрушить — взорвать, сжечь, разорить: каждый дом, каждый мост, каждую дорогу, каждую тропу, каждое дерево и каждый сарай. Враг должен был оказаться в пустыне, где он не найдет места, чтобы преклонить голову для отдыха, не найдет еды и питья. Выжженная земля. Впервые этот метод должен был быть включен в немецкий стратегический план в полном масштабе; впервые должен был быть применен ужасающий бич огня и разорения. Метод, который Сталин неоднократно использовал в 1941 и 1942 годах, хотя и с переменным успехом.

Итак, немецкие силы из Донецкого региона и Восточной Украины выступили на запад. С ними двинулись 200 000 голов скота и огромное количество лошадей — 153 000. Прижавшись друг к другу вспотевшими крупами, они пошли по черной земле Украины в тучах пыли, как огромные колонны пленных. Примерно 270 000 овец погнали на запад; примерно 40 000 крестьянских телег затряслись в направлении Днепра. И когда солнце исчезло в черных тучах пыли, поднятой этим бесконечным переселением, 3000 железнодорожных составов застучали по рельсам между Сталино и Киевом, увозя зерно, подсолнечник, людей, трактора, молотилки, станки и поврежденные танки.

Как бы ни были впечатляющи эти цифры, немецкое командование ошибалось, веря, что при поспешном отступлении можно землю разорить или ее широкий пояс превратить в непроходимую пустыню.

Несколько сотен тысяч голов скота, лошадей и овец не выигрывают войн. Разрушенные фабрики и шахты не парализуют промышленность стойкой нации навечно. Меры подобного рода не гарантируют победы, но могут надолго испортить репутацию народа.

Войска инстинктивно это понимали. Манштейн сам приказал ограничить эти меры совершенно необходимым, с военной точки зрения. Директива группы армии оговаривала, таким образом, что остающееся население должно быть обеспечено зерном и скотом в количестве, достаточном, чтобы дожить до следующего урожая.

В секторе 6-й армии оставили одну пятую всех запасов зерна. Боевой журнал армии, однако, сетует, что эта мера, продиктованная соображениями гуманности, привела к военному ущербу, поскольку Красная Армия по прибытии немедленно конфисковала эту малость. Сей факт действительно подтверждается в «Истории Великой Отечественной войны», хотя и интерпретируется иначе: люди, заявляется, спрятали зерно от немцев, чтобы передать его Красной Армии, когда их освободили.

Очень скоро стало ясно, что приказ оставить после себя только «выжженную землю» может быть выполнен лишь частично. В большинстве случаев военные операции и с опозданием начатое отступление не оставляли войскам времени произвести разрушения. Это подтверждают записи в боевых журналах многих дивизий. Типичен отчет 23-й танковой дивизии: «Операция «Выжженная земля» осуществлялась дивизией, как и ее соседями, лишь короткое время, поскольку оказалась невыполнимой». Сходные заявления можно обнаружить в служебных рапортах «Великой Германии» и многих других дивизий.

Генерал Неринг, чей танковый корпус сражался в ключевых точках группы армий Манштейна и в данное время воевал юго-восточнее Киева, докладывал: «В районе моего 24-го танкового корпуса «выжженная земля» не проводилась из-за недостатка времени. Оставлено большое количество скота и продовольствия. Несколько амбаров сожжено, но деревни нетронуты». Генерал Буссе, начальник штаба Манштейна, сообщает: «Выжженная земля» осуществлена лишь в узкой полосе земли на берегу противника. Большее было нереально. Однако мера, бесспорно, создала для противника трудности при подготовке к форсированию реки».

Тем не менее немецкий Вермахт до сего дня жестко клеймят за эвакуацию и разрушения в Донецком регионе. После войны генералы, офицеры и другие чины получили в Советском Союзе суровые приговоры, некоторые из них были приговорены к смертной казни. Даже генерал-фельдмаршал фон Манштейн в 1949 году в Гамбурге был приговорен Британским военным судом. Известно, что по семнадцати пунктам обвинения в «выжженной земле» Манштейн был оправдан, поскольку суд признал военную необходимость этих мер. Только в одном пункте Британский суд не усмотрел военной необходимости — насильственном вывозе части гражданского населения. На этом основании среди других, Манштейн был признан виновным. Приговор Британского военного суда впоследствии сократили, но он тем не менее способствовал укреплению точки зрения, в Германии и за рубежом, что «выжженная земля» — непростительное изобретение немцев. Это не так. Никто не хочет искать оправданий тому, что происходило в России, — однако историю нельзя смешивать с пропагандой.

«Выжженная земля» — мрачная картина пылающих деревень, горящих городов, черных грибов дыма, поднимающихся над взорванными промышленными предприятиями — не является принадлежностью исключительно кампании в России. «Выжженная земля» не была придумана между Донцом и Днепром. Стратегия опустошения стара, как сама война. И во Второй мировой войне не Гитлер, а Сталин первым объявил ее и сделал неотъемлемой частью своих операций.

3 июля 1941 года, через десять дней после нападения немцев, в своей первой переданной по радио речи он объявил населению, войскам и партизанам: «Нам предстоит организовать беспощадную борьбу. Враг не должен получить ни одной машины, ни одного литра бензина, ни единого куска хлеба. Колхозникам нужно уводить скот и увозить зерно. Что нельзя эвакуировать, следует уничтожить. Взорвать мосты и дороги. Сжечь леса и склады. Мы должны создать врагу невыносимые условия».