Андрей Франц - Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании

Да, так я к чему всю эту историю веду? После того, как основные сюжеты с I Мировой Войной уже закончилась, когда Российская империя вместе со Вторым Рейхом, на радость англичан и французов, испустили дух — на трупе почившей Империи зашебуршилась новая зарождающаяся политическая элита. Социал-демократы, плавно перекочевавшие в большевиков. И вот ведь что интересно. Все вокруг в обломках, камня на камне не осталось, но осталось ПОНИМАНИЕ.

Понимание того, что их будущая сила — в народе . А вернее, в том количестве muszik’ов, что удастся к станку пристроить. Насмотрелись на немцев, которые со своим социальным государством одни чуть всю Европу в интересное положение не нагнули. Тем более, если учесть, в каком авторитете были немецкие социал-демократы у своих русских коллег. Не мудрено, что последние посматривали на государство, созданное Бисмарком, весьма внимательно. А промышленную организацию Второго Рейха вообще считали образцом для подражания. Где все уже сделано как надо , осталось лишь взять власть в свои руки.

Так что, ничуть не удивительно, что на русских равнинах начало возникать государство, во многих существенных чертах копирующее Второй Рейх. Во-первых, централизованное индустриальное планирование. И, во-вторых, государственная социалка. Ликвидация безграмотности. Всеобщее бесплатное начальное образование. Бесплатное медицинское обслуживание и социальное обеспечение. Развитие науки и высшей школы. Примерно этаким вот образом:

— В чем сила, брат?

— В тотальной индустриализации и массовой подготовке — по мере возможностей — качественного промышленного рабочего и инженерно-технического персонала.

А вовсе не в том, что Вы, уважаемый читатель, там себе подумали. Нужно сказать, что новая русская аристократия пошла намного дальше своих немецких учителей. Она вообще притворилась, что у нее в государстве никакой аристократии нет. Одни только рабочие. Ну, еще крестьяне. И, в плепорцию, сколько положено — народной интеллигенции. СССР был высшим взлетом государственного капитализма и бисмарковской модели социального государства.

Вообще-то, это было прекрасное время, кроме шуток! Невиданное дело, народ здесь и вправду на минутку решил, что он в жизни чем-то рулит и что-то решает — простите за масло масляное. Что он, народ, стоит на пути к обществу, где действительно все для него, для народа, и все во имя его же. Даже не подозревая, что его уютные хрущевки, его бесплатная медицина, его чудесные пенсии и его лучшее в мире образование — это всего лишь факторы политического могущества новой русской политической элиты. Простите за "русскую" — это я уж так, по привычке.

И результат был более, чем впечатляющий! Выйдя из абсолютных руин, за несколько десятков лет нагнуть под себя треть земного шарика — это вся библиотека Гиннеса нервно жмется в подсобке, не смея нос на сцене показать. Прямо скажем, советская аристократия сумела оттянуться по-полной! Полагаю, здесь мы имеем дело с рекордом, который уже никто никогда не повторит. Просто для этого не сложится соответствующая ситуация.

Впрочем, недолго музыка играла. И в конце 80-х годов прошлого века эта же самая советская аристократия сама, своими собственными ручками, совершенно безвозмездно, то есть даром — все свое государство разломала. Ну, может быть и не совсем безвозмездно, но — в мелкую крошку!

— Что же она, дура что ли? — непременно спросит здесь внимательный читатель. Не совсем, уважаемый читатель, не совсем. Нет, в значительной своей части, конечно же, дура — спору нет. Может быть, даже в большей своей части. И ее стремление выбраться из-под давящей длани государства на полную волю — это обычный, сдобренный вековыми традициями, аристократический беспредел. Так оно и было.

Но в любой аристократии есть маленький, но гордый кусочек, который играет роль инстинкта самосохранения. И когда аристократия пускается во все тяжкие, этот маленький, но гордый кусочек если и не останавливает ее, то хотя бы подает внятные сигналы: туда нельзя! Как, например, Солон в Афинах.

Да его могут не послушать и с воем и гиканьями рухнуть в пропасть. Такое бывает. Но вот не различить его голос в общем шуме невозможно. Однако, в нашем случае ничего такого не было. Голос самосохранения молчал. Почему?

Полагаю, ответ прост. Тем, кто поумнее, стало понятно, что индустриальные рецепты могущества советской элиты исчерпаны. Все, что можно было сделать на пути массовой постановки соотечественников к разнообразным станкам, уже сделано. Здесь пространства развития больше нет.

Теоретически, есть вариант выхода на новые ступени могущества. За счет формирования контуров нового технологического уклада. Который, опять таки теоретически, позволит тысячекратно увеличить мощь, сосредоточенную в их руках. Вот только есть одно НО!

Это будут уже не их руки.

Новый технологический уклад уже целиком станет царством яйцеголовых . Из их среды выйдет аристократия, способная управлять всем этим могуществом.

— А как же мы?

— А вы — на свалку!

— Ну, н-е-е-е-е-т! Мы еще порулим! Хоть тушкой, хоть чучелом!

Где там наши западные партнеры ? Не находите ли, уважаемые лорды, Herr’ы и сэры, что у нас с вами общая проблемка нарисовалась? Смена технологического уклада и возможная ротация социальных элит — это ведь не шутка! Тут бы нужно как-то сообща что-то подумать…

— Отчего же не находим, очень даже находим, — отвечали лорды, Herr’ы и сэры, — и насчет сообща подумать — тоже весьма ценная мысль. Правда, придется вас сначала слегка рачком поставить. Ну, сами понимаете, за последние двести лет у нас на вас на всех немалый зуб образовался. Ну, а потом и подумать можно.

— А и поставить! — соглашались самые умные, — что же не поставить? И впрямь заслужили. А по последним веяниям в области полового поведения, так это еще даже и в тренде будет. Как есть — поставить!

И вот теперь, отстояв в упомянутой позе положенное, русские элиты вновь оказываются на распутье. Ведь те два стула, с которых все началось, никуда не делись. Русская аристократия по-прежнему является периферийным рабочим органом западных дистрибутивных цепочек. И, соответственно, принадлежит душой и телом тем, кто держит эти цепочки в руках. Осуществляя свою главную трансакцию XXI века: нефть в обмен на цацки .

С другой стороны, русской аристократии по-прежнему нужно как-то оберегать свою поляну и свою капусту от слишком уж пристального внимания мирового начальства. Ведь у него — как и пятьсот, и двести лет назад — все так же девать некуда многочисленных кузенов и внучатых племянников. Которых нужно куда-то пристраивать.

Вот только теперь русская аристократия оказалась в значительно худшем положении, чем раньше. Дело в том, что из формулы ее могущества исчез народ . Собственно, как фактор могущества элит, он исчез везде. В мире автоматических заводов — а это реальность ближайших 15–20 лет — народ больше просто не нужен.