Андрей Франц - Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании

Ну, представьте себе. Забита стрелка между пацанами — на тему, кто будет крышевать квартал питейных заведений и общепита. И тут одна из сторон, крышевавшая этот квартал прежде, приводит на стрелку вместе со своими быками — поваров и официантов, наскоро вооружив их кухонными ножами и мясницкими топорами. Это я Вас спрошу, как — по понятиям ?!

Нет, государи мои, это — никак не по понятиям…

О чем и пытались втолковать нашим лучшим людям перебравшиеся обратно на ту сторону Немана остатки кадровой комиссии. На что тут же получили ошарашивший всех ответ:

— А клали мы на ваши понятия, — на полном серьезе отвечали потрясенным европейским кадровикам лучшие люди с русского отдела. — Это у вас, там, в Европе понятия. А у нас здесь, в России, свои понятия. И вообще тут вам не здесь! Да, азиаты мы… Да, скифы мы! Типа — с раскосыми и жадными глазами. Мильоны, говорите вас? Хе, а нас тьмы и тьмы, и тьмы…

Ну, и далее по тексту, смотрите у Блока — там все написано.

Это они так европейцам втирали. Чтобы те не очень-то… А к народу совсем другой базар пошел. Мол, брателло, мы с тобой одной крови, типа — ты, и я! Мы с тобой оба русские, православные, нам с тобой всякие европы — не указ! Эх, вдоль по Пи-и-и-те-е-р-ской… Не, ты пахать-то не забывай, arbeiten, arbeiten, khoroschiy muszik!

— Простите, господа… — начинали было крутить свою волынку совершенно уже растерянные европейцы, — а как же…

— Не простим! — твердо отвечала на это русская аристократия. При этом она быстренько выхватывала из группки отдельно стоящих неподалеку граждан профессорского вида первого попавшегося философа или писателя , и тот бодро отбарабанивал ничего уже не понимающим европейцам все, что лично он думает о славянском единстве , русской национальной идее и всечеловечности русской души .

Нет, понятное дело, не вся русская аристократия была такой отмороженной. Среди нее в немалом количестве встречались и вполне здравомыслящие люди. Кои понимали, что там, в Европе, все ж таки какое-никакое, а начальство . Что все серьезные ништяки идут оттуда. И надо бы как-то, лояльней , что ли. Я бы сказал — гибче, толерантней . Из них потом произошли российские либералы. А из отмороженных на всю голову — патриоты. Но беда-то в том, что и первые, и вторые были двумя сторонами одной и той же жопы .

И хорош смеяться! Поживите-ка сами с таким геморроем…

Все, не отвлекаемся. Так вот, дальше, как на грех, до России доковыляла, наконец, индустриальная революция. И тут началось!

Дело в том, что в индустриальную эпоху сравнительная сила национальных аристократий начала определяться тем, сколько народу сумели они вынуть из деревни, переместить в город, отмыть, причесать, подлечить, приодеть, обучить грамоте, азам дисциплины — и приставить к станкам . Натурально, чем больше обученного и дисциплинированного народу стоит у станка, тем сильнее национальная элита . И тем проще ей строить козьи морды всем прочим элитам, на чужое позарившимся.

Первой-то это дело английская аристократия сообразила. И быстренько своего muszik’a с земли согнала. Сначала в работные дома при мануфактурах — ну, это типа нашего ГУЛАГа, только размах слегка пожиже. Кто не хотел в дома — welcome на виселицу. Поначалу — так тьму народа перевешали. А потом ничего, попривык народ. А уж когда с индустриального лидерства дивиденд пошел — так с ним, с народом, даже поделиться сообразили. Типа, "рабочая аристократия". Ну, вы поняли…

В индустриальную эпоху любить народ оказалось страсть как экономически выгодно. Ибо с этого начало здорово капать.

Короче, англичане наклепали пушек, ружей, паровозов, кораблей и всяческой прочей машинерии и быстренько захватили полмира под себя. А то и больше. Торгуют с ним, с полмиром и еще больше богатеют. Высшая раса, сахибы — однозначно…

И все бы хорошо, но тут эту фишку просекли еще и немцы. А у них же все по-серьезному . Типа, Ordnung . Они британский опыт учли, проанализировали и выдали на гора чисто немецкий продукт. Да такой, что все ахнули! Называется социальное государство . Бисмарк изобрел и внедрил, умник хренов! Всю Европу на уши поставил.

Ведь что эти тевтоны учудили? Если в Англии каждый буржуин своего рабочего самостоятельно отмывал, дисциплинировал, обучал и к станку ставил, то Бисмарк придумал натравить на это дело немецкое государство. Чтобы уже государство заботилось о народном жилище, народном здоровье, народном социальном обеспечении, народной грамотности, и так далее. Мол, народ! Мы тут среди немецкой аристократии посовещались, и есть такое мнение — все для тебя сделать. Ты только, родной, иди к станку , работай и ни о чем не беспокойся. Все у тебя будет, и ничего тебе за это не будет.

А немецкое государство, государи мои, это знаете ли сила! Это — тот самый орднунг. Это: пацан сказал — пацан сделал! И начал Второй Рейх клепать промышленных рабочих просто с невероятной силой — буквально, в промышленных масштабах. И заодно всячески поддерживать немецкую инженерную мысль, дабы могла она точно и в срок всяческий плод индустриальной революции пожинать и по тевтонским сусекам раскладывать.

Нарастил, стало быть Второй Рейх себе мышцу немеренно, оглянулся по сторонам — а в мире все уже между англичанами и французами поделено. Не, ну обидно, да? Короче, решил Второй Рейх это дело немножко переделить, чтобы все — по справедливости. Кусочек в Африке, кусочек в Азии… Курочка, она, знаете ли — по зернышку.

Англичане с французами, натурально, тут же скооперировались в военный союз — Антанта называется — и звонят русскому Императору. Тут, дескать, заварушка с немцами намечается, надо бы подписаться. У тебя muszik’ов много, они нам на фронтах антикайзеровской коалиции очень даже понадобятся.

Тот сначала давай упираться. Типа, вы чего, с дуба рухнули? У меня с кузеном Вили никаких антагонистических противоречий сроду нет. Мы с ним, можно сказать, вообще не разлей вода. И, между прочим, у меня индустриализация еще только-только начинается, ружей мало, пушек мало, заводов почти и вовсе нету.

А те ему: "Знать — ничего не знаем!" Вот тебе кредит в зубы, быстренько строй свои заводы, а в Антанту — прямо сейчас подписывайся. Не хочешь?! Ну, тогда извини! Тогда у тебя революция.

И точно, как в 1905 полыхнуло, так два года народ и бунтует. Заводских вроде бы утихомирили, так ведь тут деревня за вилы взялась. Барские усадьбы пошла жечь. А деревня — это 135 миллионов человек из 150 возможных.

Тут уж Николай II быстренько понял, что деваться некуда, в Антанту подписался и глянь-ка! В три месяца всю революцию — как корова языком слизнула. Как и не было ее. Вот, правильно, американцы говорят: добрым словом и пистолетом убеждать намного лучше получается, чем одним только добрым словом.