Нина Быстрова - «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Арест Локкарта в свое время вызвал большой резонанс в среде дипломатов. Представители почти всех дипломатических миссий, в том числе и германской, заявили протест против «красного террора», объявленного врагам Советской России.

12 сентября 1918 г. The Times поместила материал о содержании русских печатных изданий, которые лишь случайно попадали за границу и были, по мнению газеты, совершенно лишены как внутренней, так и внешней информации, но полны «дикими призывами к насильственным действиям против буржуазии, держав Согласия и всяких других антибольшевистских сил». Например, «Красная Газета» (армейский орган) 1 сентября крупным шрифтом напечатала призывы масс к террору: «Пулю в сердце каждому врагу народа», «Поклянемся, что убьем их без пощады». Более сдержана в своих выражениях была партийная газета «Правда», но характер ее статей был тот же. Но, по мнению западных корреспондентов, усилия большевиков возбудить народную ненависть к их врагам не имели большого успеха, так как «кровожадные желания» проявлялись только правительством и его оплачиваемыми должностными лицами, с тревогой сознававшими, что сердце народа не бьется как одно с их сердцами. Спокойствие, чтобы не сказать равнодушие, писала The Times, с каким массы русского народа встретили известие о покушении на жизнь Ленина, стало для большевиков «огненной надписью на стене. Они прочли ее, испугались и, пользуясь своей монополией на типографские чернила, стараются стереть, заменив собственной легендой».

Тем временем из-за того, что известия с Западного фронта не публиковались в печати, в Петрограде ходили всевозможные, порой нелепые слухи, что союзники, например, взяли Кельн и идут на Берлин. Однако перспектива умереть от голода и холода в ближайшие месяцы гораздо больше волновала людей, чем слухи и призывы в советских газетах.

30 августа 1918 г. в Петрограде был убит председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий; в тот же день было совершено покушение на Ленина. (Попытки считать ранение советского лидера делом рук Ф. Каплан некоторым исследователям кажутся неубедительными.) [419] См., напр.: Фельштинский Ю. Г. Крушение мировой революции. Брестский мир, октябрь 1917 — ноябрь 1918. М., 1992. С. 524. В ответ на это председатель ВЦИК Я. М. Свердлов дал обещание, что рабочий класс ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции на покушения, направленные против его вождей [420] См.: ВЧК.-ГПУ: документы и материалы. М., 1995. С. 6. . 5 сентября Совнарком издал декрет «О красном терроре». Согласно декрету, лица, «прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам» подлежат расстрелу, а «классовые враги» — заключению к концентрационные лагеря. Террор принял невиданные до сих пор размеры. Иностранные дипломаты, давно находившиеся в России на осадном положении, не могли остаться безучастными к событиям. 3 сентября полномочный министр Швейцарской конфедерации Э. Одье от имени дипломатического корпуса обратился с нотой к наркому иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерину. 13 сентября изложение ноты было опубликовано «Известиями ВЦИК». В частности, там говорилось; «Представители дипломатического корпуса в Петрограде, констатируя массовые аресты лиц различного возраста и пола и расправы, производимые ежедневно солдатами Красной армии», попросили свидания с председателем Петроградского совета Г. Е. Зиновьевым, принявшим их 3 сентября. Они сообщили, что желали бы выразить от имени правительств, представителями которых они являются, глубокое возмущение против режима террора, установленного в Петрограде, Москве и других городах. «С единственной целью утолить ненависть против целого класса граждан, без мандатов какой бы то ни было власти, многочисленные вооруженные люди проникают днем и ночью в частные дома, расхищают и грабят, арестовывают и уводят в тюрьму сотни несчастных, абсолютно чуждых политической борьбе, единственным преступлением которых является принадлежность к буржуазному классу…» [421] Цит. по: Там же. .

Ответом советского правительства на эту ноту явились обвинения дипломатов в шпионаже и массовые аресты правых эсеров. 12 сентября 1918 г. нарком Чичерин в ответном послании представителям нейтральных держав заявил, что нота, врученная ими 5 сентября, представляет собою акт грубого вмешательства во внутренние дела России, ибо они протестуют не по поводу отдельных злоупотреблений неответственных лиц, а по поводу режима, проводимого Рабоче-Крестьянским правительством в его борьбе с классом эксплуататоров [422] АВП РФ. Ф. 69. Оп. 3. Д. 1. П. 2. Л. 8-12. . Перед тем как объяснить причины красного террора, в свою очередь «господам представителям нейтральных держав» были заданы следующие вопросы: известно ли им, что «пятый год уже ведется международная война, в которую маленькая кучка банкиров, генералов и бюрократов бросили народные массы всего мира, чтобы они зарезывали друг друга, истребляли друг друга для того, чтобы капиталисты могли наживать миллиарды за их счет»; «слышали ли они о белом терроре в Финляндии, о десятках тысяч расстрелянных, о десятках тысяч томящихся в тюрьмах рабочих, их женах и детях, к которым никаких обвинений не было и не будет предъявлено? Слышали ли они о массовых расстрелах рабочих и крестьян на Украине, о массовых расстрелах рабочих доблестными чехо-словаками, этими наемными бандитами франко-английского капитала?». «Правительства так называемых нейтральных держав слышали об этом, — писал Чичерин, — но им никогда не приходило в голову протестовать против этих бесчинств буржуазии, подавляющей рабочее движение, ибо и они сами в своих странах вынуждены в защиту интересов буржуазии подавлять всякие проявления рабочего возмущения». В послании было заявлено «перед лицом пролетариата всего мира», что «лицемерные протесты и просьбы не удержат руку, которая будет карать тех, кто поднимет оружие против рабочих и беднейших крестьян России, кто их хочет заморить голодом, кто их хочет погнать на новые войны во имя интересов капитала»; выражалась уверенность в том, что «народные массы всех стран поймут, что в России насилия употребляются только во имя святых интересов освобождения народных масс» [423] Там же. Л. 12. .

Однако в вербальной ноте норвежскому поверенному в делах, шведскому и датскому генеральным консулам 16 сентября 1918 г. говорилось, что несмотря на участие английских и французских дипломатических консульских и военных агентов в заговорах против Советской Республики, русское правительство по-прежнему готово разрешить их выезд из России через Финляндию в тот момент, когда будет получена телеграмма от российского представителя в Англии М. Литвинова о том, что он и его спутники «садятся на пароход для отплытия из Англии одновременно с телеграммой норвежского консула оттуда же с подтверждением беспрепятственного отъезда Литвинова и его спутников, причем, норвежское и шведское правительство одновременно с датским и голландским, также принявшими участие в последних шагах нейтральных северных государств, по этому поводу гарантируют беспрепятственный проезд Литвинова и его спутников до российской территории, в число спутников Литвинова включаются арестованные англичанами на море наш агент в Христиании (Осло. — Н. Б.) Баитлер и его секретарь Томпсон» [424] Там же. Л. 14–15. . Французским военным разрешался выезд из России тогда, когда появится уверенность в действительном исполнении обещания французского правительства возвратить желавших вернуться в Россию русских солдат, т. е. «когда будут допущены во Францию делегаты интернационального Красного Креста и 3 делегата русского Красного Креста, и мы будем видеть, что имеется план репатриации наших солдат и осуществление его начинается, в обмен на это будет осуществляться репатриация французских военных, по России интернирование членов английской и французской буржуазии мужского пола от 15 до 48 лет будет прекращено взамен прекращения всяких репрессий против приверженцев советской власти на английской и французской территориях и в районе союзной оккупации, выезд этих лиц из России будет в таком случае разрешен в обмен на общее разрешение российским гражданам выехать из соответствующих стран…» [425] Там же. Л. 15. .