Нина Быстрова - «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

В тот же день советское правительство отдало Красной армии приказ перейти демаркационные линии и вступить в занятые немцами районы бывшей Российской империи.

В Берлин А. Иоффе передавали сообщения отдела советской пропаганды ВЦИК при НКИД — СОВПРОПа о том, что в Москве, Петрограде и других российских городах состоялись митинги беженцев и жителей оккупированных немцами областей, на которых были приняты резолюции протеста против творимых там зверств, выдвинуты требования немедленного освобождения немцами оккупированных областей, открытии границы для беженцев, возвращении жителей, угнанных на работы в Германию, освобождении арестованных немцами жителей. В Москве и Петрограде состоялись также демонстрации у зданий германских консульств [482] Там же. Ф. 56-б. Оп. 1. Д. 12. П. 2. Л. 74. . В столице стройными рядами, с пением революционных песен и с красными знаменами манифестанты отправились в Денежный переулок к зданию германского Генерального консульства. Приближение огромной толпы народа, говорилось в сообщении, вызвало там смятение, в окнах замелькали испуганные недоумевающие лица. Пока делегация, в которую вошло по одному представителю от каждой национальной группы, была у генерального консула, оставшиеся на улице устроили импровизированный митинг. Консул был отменно вежлив и предупредителен, дав «дипломатический» ответ: оказывается, он «совершенно не был осведомлен о находившихся в немецких рудниках и тюрьмах польских, латышских, эстонских и др. рабочих и крестьян из оккупированных германцами областей. Толпа, возмущенная уклончивым ответом германского консула, с криками “Долой ставленников германского империализма”, “Долой Вильгельма”, “Долой социал-предателей Шейдемана, Давида, да здравствует истинный вождь германских рабочих Карл Либкнехт”, направилась к комиссару иностранных дел» [483] Там же. Л. 77–78. .

Советских руководителей волновали не только события в Германии, но и революционные возможности в странах Антанты: во Франции и Италии. 15 октября В. И. Ленин запрашивал об этом главу советской дипломатической миссии в Швейцарии Я. А. Берзина. Его интересовали факты, соображения, точные сведения [484] См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 193. . В своей записке от 1 ноября Ленин просил Берзина не жалеть денег для пропаганды во Франции, предписывая ему все приготовить на случай, если Антанта заставит Швейцарию его выслать [485] Там же. С. 201. . 8 ноября 1918 г., действительно, последовало решение Федерального Совета Швейцарии о высылке советской миссии из страны. 12 ноября Берзин с сотрудниками миссии были взяты под арест, а затем отправлены на родину. Таким образом, из полпредов за границей в Стокгольме в то время оставались В. В. Воровский и его уполномоченный в Копенгагене Я. З. Суриц. Официального признания они не получили и завязывали только неофициальные контакты с разного уровня государственными деятелями. Однако после их высылки, под давлением держав-победительниц, из Дании и Швеции на рубеже 1918–1919 гг. Советская Россия оказалась в полной дипломатической изоляции. Советские представительства за границей вновь открылись только в начале 1921 г.

Последние два месяца 1918 г. Советская Россия лишилась, таким образом, возможности «легально» продвигать революцию в европейских странах посредством официальной и нелегальной деятельности полпредств.

9 ноября 1918 г. в Германии к власти пришло правительство Ф. Эберта, которое стремилось представить Германскую республику как новое государство, созданное в результате демократической революции, порвавшее с имперскими традициями. В тот же день Берлинским Советом было принято постановление разрешить Иоффе вернуться в Германию, но до его реализации было еще далеко.

В октябре 1918 г. перестал существовать один из самых консервативных режимов Европы — Австро-Венгерская империя Габсбургов. На ее развалинах возник ряд самостоятельных государств: чехи и словаки объявили о создании Чехословацкого государства, которое сразу было признано державами Антанты и США; было образовано и Сербо-Хорвато-Словенское Королевство (впоследствии — Югославия). В начале ноября 1918 г. революцией была сметена и кайзеровская монархия в Германии. ВЦИК РСФСР, принявший постановление об аннулировании Брест-Литовского договора и последовавших за ним соглашений, не мог не учитывать этих событий, выразив надежду, что отныне отношения между народами России, Германии и бывшей Австро-Венгрии будут не только мирными отношениями. «Это будет союз трудящихся масс всех наций, — говорилось в постановлении ВЦИК от 13 ноября, — в их борьбе за создание и укрепление социалистического строя на развалинах строя милитаризма, империализма и экономического рабства» [486] ДВП СССР. Т. 1. С. 566. , т. е. в борьбе за победу социалистической революции в этих странах. Подтверждая свою принципиальную приверженность «праву трудящихся наций всех народов» на самоопределение, ВЦИК и советское правительство заявляли, что в основу истинного мира народов могли лечь только те принципы, которые соответствовали братским отношениям между трудящимися всех стран и наций и которые были провозглашены Октябрьской революцией и отстаивались русской делегацией в Бресте [487] Коммунистический Интернационал в документах, 1919–1932. М., 1933. С. 60. . Таким образом, наблюдался полный возврат к «добрестовскому» видению мира кремлевским руководством, с его заостренно «классово-пролетарским» подходом ко всем явлениям международной жизни и фетишизацией идеи «мировой революции». Все это дало основание Л. Н. Нежинскому полагать, что «осенью 1918 г. отрезвляющее действие Бреста полностью прекратилось. Эйфория, вызванная революцией в Германии и Австро-Венгрии, превалировала в сознании кремлевских лидеров над всеми другими чувствами и политическими соображениями» [488] Нежинский Л. Н. В интересах народа или вопреки им?: советская международная политика в 1917–1933 годах. М., 2004. С. 63. .

Как известно, «пролетарского переворота» в Германии не произошло. К власти там пришли силы, считавшие необходимым вести страну по буржуазно-демократическому пути. Перед Советской Россией вставал вопрос о поиске новых методов существования советского государства на международной арене, и прежде всего о быстрейшем формировании мирных условий для восстановления разрушенной войной экономики и разрешения основных проблем государственного устройства России [489] Там же. .

В АВП РФ содержатся материалы по вопросам, касающимся уничтожения Брест-Литовского договора и последующих соглашений, в частности, сообщение бывшего банкира, финансиста Б. А. Каменки от 18 декабря 1918 г. [490] АВП РФ. Ф. 418. Оп. 4. Д. 16. П. 27. Л. 1–4. В нем утверждалось, что в период между заключением договоров и их уничтожением последовало частичное их выполнение в ущерб государственным и частным интересам России; ущерб подлежал возмещению. Союзники даже в акт перемирия включили особый пункт о возврате 320 млн рублей, которые большевистское правительство в исполнение заключенных соглашений поторопилось отправить в Берлин из золотого запаса Государственного Банка (в тот момент оно хранилось уже в кладовых Банк де Франс), но золото составляло лишь одну треть всех вывезенных ценностей. «Вторая треть состояла из 320 миллионов кредитных билетов старых купюр, так называемых романовских, рассчитанных по 110 марок за 100 рублей и составлявших следовательно 352 млн германских марок. Этот курс совершенно не соответствовал существовавшим в то время в Скандинавии валютным курсам, и применение его немцами могло быть объяснено лишь тем, что в основу расчета был положен полный золотой паритет в 39 эр за 100 марок, а не действительный биржевой курс в 56–58. При таких условиях немцы получили золотом эквивалент 320 млн кредитных рублей, почему золотом же должны быть возвращены России и 352 млн марок» [491] Там же. Л. 2. . Третья часть отправленных в Германию ценностей состояла из мануфактурных товаров и хлопка, которые под видом реквизиции и конфискации были предварительно отобраны большевиками у русских, главным образом московских коммерсантов и фабрикантов. Стоимость этих товаров значительно превышала стоимость каждой из двух других предыдущих статей, так как товары отдавались немцам по произвольно-дружеской расценке, во всяком случае, значительно ниже цен на русских рынках, получив взамен, вероятно, различные льготы. Товары эти подлежали возвращению натурой, так как фабрикам был нужен хлопок, а населению — мануфактурные товары. Таким образом, вследствие уничтожения Брест-Литовского договора и последующих соглашений, «за полученные немцами кредитные рубли и товары, подлежащие возврату, Германия должна была уплатить Русскому государству и другим пострадавшим свыше 700 млн марок золотом, независимо от возвращенных уже 320 млн рублей» [492] Там же. Л. 3. . Однако установить наименование и количество вывезенных товаров не представлялось возможным из-за отсутствия каких-либо данных, которые предлагалось затребовать от самих немцев.