Эрик Доддс - Греки и иррациональное

Rep. 428е-429а, ср. Phaedo 69с.

Phaedo 82ab, Rep. 500d, и эпизоды, цит. ниже из Philebus и Laws.

Politicus 297de, 301de; ср. Laws 739de.

Rep. 486a.

Laws 663b; cp. 733a.

Ibid., 663d.

Ibid., 653b: ορθώς είθίσθαι ύπό τών προσηκόντων έθών [«будучи хорошо обучены правильным обычаям»].

Ibid., 664а.

Apol. 38а. Профессор Хакфорт (Hackforth, CR 59 [1945] 1 ff.) старается убедить нас, будто Платон лояльно относился к этой максиме в течение всей своей жизни. Но хотя он сохраняет верность ей вплоть до «Софиста» (230с-е), я не могу не сделать вывод, что воспитательная полиция «Государства» и в еще большей степени «Законов» в реальности исходит из иных предпосылок. Платон никогда не признался бы себе, что он отказался от всех сократовских принципов; тем не менее это было именно так. Сократова θεραπεία ψυχής [«забота о душе»] наверняка имеет в виду отношение к человеческому сознанию как таковому; техники же суггестии и других видов контроля, рекомендованные «Законах», по-моему, подразумевают совершенно иное.

В «Законах» эподе и их родственники постоянно упоминаются в этом метафорическом смысле (659е, 664b, 665с, 670е, 773d, 812с, 903b, 944b). Ср. презрительное использование этого слова Калликлом — Gorg. 484а. Применение же его в «Хармиде» (157а с) значительно отличается: здесь «заклинание» оборачивается сократовским перекрестным экзаменом. Но в «Федоне», где миф объявлен эподе (114d, ср. 77е-78а), мы уже можем предположить ту важную роль, которую эподаи играют в «Законах». Ср. интересный анализ у Boyance, Culte des Muses, 155 ff.

Tim. 86de, Laws 731c, 860d.

См. выше, гл. VI, с. 270.

Phaedo 67a: καθαροί άπαλλαττόμενοι της τοΰ σώματος αφροσύνης [«когда как можно больше ограничим свою связь с телом»]. Ср. 66с: τό σώμα καί αί τούτου έπιθυμίαι [«тело и его влечения»], 94е: αγεσθαι ύπό τών τοΰ σώματος παθημάτων [«быть влекомым телесными страстями»]. Graf. 414а: καθαρά πάντων τών περί τό σώμα κακών και επιθυμιών [«чистая от всех телесных зол и желаний»]. В «Федоне», как недавно заметил Фестюжьер, «le corps, c'est le mal, et c'est tout le mal» [«тело есть зло, оно есть главное зло»] (Rev. de Phil. 22 [1948] 101). Здесь учение Платона является основным историческим звеном между греческой «шаманской» традицией и гностицизмом.

О более полном объяснении односоставной и трехсоставной души у Платона см. G. М. А. Grube, Plato's Thought, 129-149, где правильно подчеркивается значение понятия стаеис, «одной из самых поразительно актуальных вещей в платоновской философии». Помимо ответа, данного в тексте, расширение понятия псюхе вплоть до охватывания всей человеческой деятельности, несомненно, связано с более поздним мнением Платона о том, что псюхе есть источник всякого движения, как плохого, так и хорошего (ср. Tim. 89е: τρία τριχή ψυχής έν ήμϊν είδη κατώκισται. τυγχάνει δέ έκαστον κινήσεις έχον [«...в нас обитают три различные между собой вида души, каждый из которых имеет собственные движения»]. Laws 896d: τών τε αγαθών αιτίαν είναι ψυχήν και τών κακών [«душа — причина блага и зла»]). О том, что, согласно «Законам» (896е), иррациональная, потенциально злая, вторичная душа подотчетна космосу, см. Wilamowitz, Piaton, II. 315 ff; самый полный, тщательный анализ этого отрывка у Simone Petrement, Le Dualisme ehez Piaton, les Gnostiques et les Manicheens [1947], 64 ff. Я вкратце излагал собственный взгляд на этот предмет в JHS 65 [1945] 21.

Phaedo 94de; Rep. 441bc.

Rep. 485d: ώφίερ ρεϋμα έκεΐσε άπωχετευμένον [«словно поток, отведенный в сторону»]. Grube, loc. cit., обращал внимание на то, что этот и другие пассажи в «Государстве» подразумевают, что «целью является не подавление, а сублимация». Но предпосылки Платона, разумеется, весьма отличаются от фрейдовских, как указал в своем исследовании о платоновском Эроте Корнфорд (The Unwritten Philosophy, 78 f.).

Rep. 439e. Ср. 351e-352a, 554d, 486e, 603d.

Soph. 227d-228e.

έκ τίνος διαφθοράς διαφοράν [« из-за какого-то повреждения (возникает) разлад»] (так у Барнета, опирающегося на косвенную традицию Галена).

Первые намеки на подобный подход видны уже в «Горгии» (482bс, 493а). Но я не могу поверить, что Сократ (или Платон) позаимствовал его в готовом виде из пифагореизма, как предполагали Барнет и Тайлор. Единая душа, описываемая в «Федоне», происходит (видоизменяя свое значение) из пифагорейской традиции; свидетельства же о ее трехчастности более поздние и слабые. Ср. Jaeger, Nemesios von Emesa, 63 ff.; Field, Plato and His Contemporaries, 183 ff.; Grube, op. cit., 133. Признание Платоном иррационального элемента в душе воспринималось перипатетиками как важный шаг, выводящий за пределы сократовского интеллектуализма (Magna Moralia 1. 1, 1182а 15 сл.); а его взгляды на воспитание иррациональной души, которая будет отвечать только на иррациональный εθισμός, были позже использованы Посидонием в его полемике против интеллектуализма Хрисиппа (Galen, de placitis Hippocratis et Piatonis, pp. 466 f. Kühn, ср. 424 f.). См. ниже, гл.VIII, с. 347.

Tim. 90а. Ср. Crat. 398с. Платон не проясняет подоплеку этого термина; о его возможном значении см. L. Robin, La Theorie platonicienne de l'amour, 145 ff., и V. Goldschmidt, La Religion de Piaton, 107 ff. Иррациональная душа, будучи смертной, не является даймоном; но «Законы», по-видимому, намекают на то, что «небесный» даймон имеет своего злого двойника в лице «природы титанов», которая и есть наследственная основа злобы в человеке (701с, 854b; ср. гл. V, прим. 132, 133).

Tim. 69с. В Polit. 309с Платон уже упоминает два элемента в человеке как τόάειγενέςϋντής ψυχής μέρoςиτόζωυγεvές[«вeчнocyщaя часть душ... животная часть»]; это подразумевает, что человек смертен. Но здесь они все еще «части» одной и той же души. У них разное происхождение; низшие «виды» изолированы от божественного вида, чтобы не запятнать его, «за исключением неизбежного минимума» (69d). Если понимать этот язык буквально, то единство личности, по сути, испаряется. Ср., однако, Laws 863b, где вопрос о том, является ли тюмос патосом или меросом, остается открытым, и Tim. 91е, где используется термин мере.

Xen. Cyrop. 6. 1. 41. Этот перс Ксенофонта — без сомнения, маздеистский дуалист. Но нет необходимости полагать, что психология «Тимея» (где иррациональная душа воспринимается как воспитуемая и поэтому не неискоренимо развращенная) заимствуется из маздеистских источников. Она имеет в Греции предшественников в архаической доктрине автономного даймона (гл. II, с. 42) и в Эмпедокловом различении даймона и псюхе (гл. V, с. 153); принятие же этой идеи Платоном может быть объяснено исходя из развития его собственной мысли. Об общем вопросе восточного влияния на позднюю мысль Платона я уже высказывался в JHS 65 [1945]. Позже проблема эта была обстоятельно проанализирована Jula Kerschensteinen, Plato и. d. Orient [Diss. München, 1945]; S. Petriment, Le Dualisme chez Platon; и Фестюжьером в интересной статье «Platon et l'Orient», Rev. de Phil. 21 [1947] 5 ff. Относительно возможности маздеистского происхождения платоновского дуализма выводы всех трех этих авторов негативные.