Эрик Доддс - Греки и иррациональное

Nilsson, Greek Popular Religion, 79, следуя В. Hrozny, Arch. Or. 8 [1936] 171 ff. Впрочем, прочтение «Апулунас», которое, по словам Грозны, правильно расшифровывает хеттскую иероглифическую надпись, оспаривается другими компетентными хеттологами: см. R. D. Barnett, JHS 70 [1950] 104.

Ср. Wilamowitz, «Apollon», Hermes, 38 [1903] 575 ff.; Glaube, I. 324 ff., и, для тех, кто не читает по-немецки, его оксфордские лекции об Аполлоне, переведенные Мюрреем.

Кларос — Paus. 7. 3. 1; Бранхиды (Дидима) — ibid., 7. 2. 4. Ср. С. Picard, Ephese et Claros, 109 ff.

Ср. мнение Фарнелла (Cults, TV. 224). Древние источники собраны там же, 403 ff.

Hdt. I. 182. Ср. А. В. Cook, Zeus, И. 207 ff., и Latte, loс. cit.

пророк... бесноваться, неистовствовать.

Например, Курциус, Мейе, Буасак, Хофманн. Ср. Plato, Phaedr. 244с и Eur. Ва. 299.

Od. 20. 351 сл. Я не могу согласиться с Нильссоном (Gesch. I. 154), что эта сцена есть «dichterisches Schauen, nicht das sogennante zweite Geschieht» [«поэтический вымысел, а не так называемое второе зрение»]. Параллель с символикой кельтского видения, которую провел ad. loc. Монро, представляется во многом случайной. Ср. также Aesch. Eum. 378 сл.: τοΐον έπ'ι κνέφας άνδρ'ι μύσους πεπόπαται, και δνοφεράν τιν' άχλύν κατή δόγματος αύδΰται πολύστονος φάτις [«Облаком темным застилает мужа вина. Тенью полной осеняет поруганный дом мрак многоустой толпы, нависая грозой».]; символическое видение крови — Hdt. 7. 140. 3; и выдержка из Плутарха, приведенная в следующем примечании, так же как и «Сага о Ньяле», с. 126.

Plut. Pyrrh. 31: έν τή πόλει των Άργείων ή τοΰ Λυκείου προφήτις Απόλλωνος έξέδραμε βοώσα νεκρών όρΰν και φόνου καταπλέω τήν πόλιν [«...а в Аргосе Аполлонида, прорицательница Ликейского бога, выбежала, крича, что ей привиделся город, полный убитых...». — Цит. по: Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2-х тт. М., 1990. Пер. С. Ошерова.].

В запланированное время практика подобного пророчества может быть успешной только в том случае, если используются предметы, аналогичные средневековому «хрустальному шару». Возможно, это практиковалось в менее известном оракуле Аполлона Кианского в Ликии, где, как пишет Павсаний (7. 21. 13), было возможно έσω ένιδόντα τινά ές τήν πηγήν ομοίως πάντα όπόσα θέλει θεάσασΟαι [«там есть возможность всякому, кто посмотрит в источник, видеть все то, что он пожелает» — Павсаний. Описание Эллады. В 2-х тт. М., 1994.].

ένθεος никогда не означает то, что душа покидает тело и пребывает «в боге», как склонен иногда считать Родэ, но всегда то, что бог находится в теле, как и έμψυχος означает, что оно содержит в себе ψυχή (см. Pf ister в Pisciculi F. J. Doelger dargeboten [Münster, 1939], 183). Не могу я принять и тот взгляд, что Пифия становилась энтеос только в смысле «молитвенного состояния, в которое она входила при отправлении ритуала» и что ее «внушенный экстаз» — изобретение Платона, как утверждал П. Амандри в своем тщательном, серьезном исследовании, появившемся, к сожалению, слишком поздно для того, чтобы я успел использовать его при подготовке данной главы — Р. Amandry, La Mantique apollinienne ä Delphes [Paris, 1950], 234 f. Он правомерно отрицает «неистовую» Пифию Лукана и вульгарной народной традиции, но его аргументация подпорчена утверждением, слишком типичным для людей, никогда не видевших «медиума» в трансе, — что «одержимость» неизбежно связана с состоянием истерического возбуждения. По-видимому, он также неверно понимает смысл Phaedr. 244b, где, конечно, имеется в виду не то, что кроме своих прорицаний в состоянии транса Пифия также прорицает (на более низком уровне) и в нормальном состоянии, но лишь то, что она не обладает другими дарами, кроме медиумического.

Ar. apud Sext. Emp. adv. dogm. III. 20 сл.™ fr. 10 Rose (cp. Jaeger, Aristotle, Eng. trans., 160 f.); РгоЫ. 30, 954а 34 сл.; R. Walzer, «Un frammento nuovo di Aristotele», Stud. ital. di Fil. Class. N. S. 14 [1937] 125 ff.; Cic. de divin. 1. 18, 64, 70, 113; Plut. def. orac. 39 сл., 431 сл. Ср. Rohde, Psyche, 312 f.

Некоторые авторы (напр., Farneil, Greece and Babylon, 303) пользуются терминами «шаманизм» и «одержимость» так, как будто это синонимы. Однако для шаманизма характерно не вхождение постороннего духа в шамана, но высвобождение духа самого шамана, который оставляет его тело и отправляется в мантическое путешествие или в «психический поход». Сверхъестественные существа могут помогать ему, однако его личность остается главным элементом. Ср. Oesterreich, op. cit., 305 ff., и Meuli, Hermes, 70 (1935) 144. О греческих пророках шаманского типа см. ниже, гл. V.

Ср. Minuc. Felix, Oct. 26 f., и материал, собранный Тамборнино — Tambornino, De antiquorum daemonismo (RGW VII, 3).

«Deus inclusus corpore humano iam, non Cassandra, loquitur» [«Это уже говорит бог, вступивший в человеческое тело, а не Кассандра» — Цицерон. Философские трактаты. М., 1985. Пер. Н. И. Рижского. С. 217], замечает Цицерон (de divin. 1. 67), упоминая некую старолатинскую трагедию, возможно, «Александра» Энния. У Эсхила Кассандра выглядит скорее ясновидящей, чем медиумом; но намеки на идею одержимости Кассандры содержатся уже в Agam. 1269 сл., где она внезапно видит свой же поступок (срывание символов пророчества) как поступок самого Аполлона. Об одержимости Сивиллы Аполлоном, Бакида — нимфами см. Rohde, Psyche, ix, η. 63. (Сомнительно, прав ли Родэ, предполагая, что «Бакид» — изначальный родовой описательный титул, подобный титулу «Сивилла» — ibid., п. 58. Когда Аристотель говорит о Σίβυλλαι και Βακίδες και oi ένθεοι πάντες [«сибиллы, ба-киды и все боговдохновленные»] (РгоЫ. 954а 36), и Плутарх о Σίβυλλαι αύται και Βακίδες [«об этих сибиллах и бакидах»] (Pyth. or. 10, 399а), они, возможно, имеют в виду «людей, подобных Сивилле и Бакиду». Термин Εύρυκλεΐς использовался похожим образом (Plut. def. orac. 9, 414е; Σ Plato, Soph. 252c), однако Эврикл, разумеется, был историческим лицом. И когда Филет, apud Σ Ar. Pax 1071, различает три разных Бакида, он просто использует обычную уловку александрийских ученых, совмещая противоречивые утверждения об одном и том же лице. Везде Бакид появляется как индивидуальный пророк.)

Платон называет их θεομάντεις и χρησμωδοί (Apol. 22с, Мепо 99с) или χρησμαιδοί и μάντεις θείοι (Ion 534с). Они впадают в ένθουδιασμός [«божественное вдохновение»] и изрекают (в трансе?) истины, о которых сами ничего не знают, и, таким образом, несомненно отличаются как от тех μάντεις, которые «верят птицам» (Phil. 67b), так и тех χρησμολόγοι, которые просто цитируют или повторяют старые оракулы. Платон не говорит ничего о том, что они имеют официальный статус. См. Fascher, Προφήτης, 66 ff.

Plut. def. orac. 9. 414e: τούς εγγαστρίμυθους, Εύρυκλέας πάλαι, νυνϊ Πύθωναςπροσαγορευομένους [«чревовещателей, некогда Эвриклами, ныне Пифонами называемых»]; Hesych., s. ν. εγγαστρίμυθος τοΰτόν τίνες έγγαστρίμαντιν, οι δέ στερνόμαντιν λέγουσι... τούτον ήμεΐς Πύθωνα νΰνκαλοΰμεν [«об этом чревовещателе некоторые говорят как о чревовещательнице, некоторые как о прорицательнице... Мы же называем его ныне Пифоном»]. Более высокий термин, στερνόμαντις, происходит из Αίχμαλωτίδες [«Пленных»] Софокла, fr. 59.