Эдуард Фролов - Рождение греческого полиса

Надпись №17, также найденная в Олимпии и датируемая около 500 г., содержит договор-ретру о военном союзе (συνμαχία), заключаемый на сто лет (εκατόν рέτεα) между элейцами и герейцами (Герея — городок в Западной Аркадии).

Надо заметить, что в надписи ни община элейцев, ни община герейцев не именуются полисами, что, возможно, следует поставить в связь с свидетельством литературной традиции о сравнительно позднем синойкизме и возникновении городов Элеи и Гереи (первой — в 70-х годах V в., а второй —еще на столетие позже [Strab. VIII, 3, 2, р. 336-337]). Однако предпринимаемая элейцами и герейцами политико-правовая акция без сомнения свидетельствует о том, что оба небольших народа воспринимали себя и реально выступали как целостные политические единства, полисы, доказывая этим, что в государственном плане полис мог быть реальностью и без соответствующего урбанистического основания.

Иными словами, данный случай подтверждает распространенное мнение, что существование по лиса-государства без городского центра было хотя и не типичным, но и не абсолютно редкостным явлением. Другой пример, ставший хрестоматийным, — Спарта, которая еще и в V в. до н.э., по свидетельству Фукидида (I, 10, 2), являла собою тип старинного несинойкизированного полиса, т. е. государственного единства без достаточно оформленного городского ядра. [406]

Как бы то ни было, в VI в. общины элейцев и герейцев были уже государственными единствами с достаточно развитой политической структурой. В заключительной формуле санкций против возможных нарушителей соглашения выразительно перечислены три мыслимые их категории, а именно —будет ли это частное лицо (ρέτας), магистрат (τελεστά) или же народ в целом (δαμος). Здесь особенно интересно переплетение терминологических элементов, принадлежащих разным эпохам: если ετας является наследием гомеровского времени, a τελεστά реликтом еще более отдаленного микенского периода, то δάμος при всей своей древности звучит вполне актуально, воплощая важную, утвердившуюся именно в архаическое время, концепцию тождества народа и государства. И это же слово властно диктует новый смысл старым понятиям: ετας уже более не родич или сосед в патриархальном значении этих слов, а любой близкий по соучастию в общем деле, в общем государстве, т. е. то же, что обычнее станет обозначаться словом πολίτης — гражданин, a τελεστά —не чиновник времен ахейских царств, а должностное лицо, избранное народом, и все вместе — εται, τελεσταί, δήμος — составляют иерархически расчлененное единство новой гражданской общины, полиса.

Рассматриваемые в своей совокупности, материалы обеих подгрупп, как нам представляется, с достаточной полнотой свидетельствуют о формировании у греков уже к рубежу VII-VI вв. развитого полисного строя, с разработанной и закрепленной в законодательных актах государственной структурой, местами — с укоренившейся демократией, зорко оберегающей себя от узурпации и тирании, возводящей в высший принцип защиту прав гражданина и гражданства в целом, наконец, с цивилизованной практикой межгосударственных отношений, опирающихся на соответствующие соглашения и институты (напомним о проксении и межобщинных союзных договорах). Эти выводы находят дополнительное подкрепление в материалах следующей рубрики.

К этой рубрике мы относим надписи №3, 5, б, 7, 11, 13, 14 и 16, иллюстрирующие процессы колонизации, развитие наемничества и явление старшей тирании. Рассмотрим по очереди каждую из соответствующих подгрупп этих документов.

Надписи №3, 5, 13 и 14. Первая из них —памятная надпись в честь Главка, сына Лептина, вырезанная на базе алтаря, найденного на Фасосе, в районе фасосской агоры. Надпись датируется примерно 625-600 гг. Главк, память о котором здесь увековечивается, по-видимому, идентичен тому Главку, к которому часто обращается в своих стихотворениях Архилох (fr. 13, 56, 59, 68; 51, IV A Diehl [407]). Установление Главку памятника (μνήμα) на фасосской агоре напоминает почести, воздававшиеся обычно основателям колоний (ср. почести Брасиду в Амфиполе [Thuc., V, 11, 1]). Если Главк и не был ойкистом паросской колонии на Фасосе, — ибо она, как полагают, была выведена еще в конце VIII или в самом начале VII в., —то все же его заслуги перед колонистами были столь велики, что его могли чтить наравне с ойкистами.

Еще более богата содержанием надпись №5, найденная в Кирене и представляющая собой декрет об исополитии между Киреной и ее метрополией Ферой. Надпись и декрет датируются IV в., но вместе с декретом на камне вырезана и древняя Клятва основателей (Ορκιον των οίκιστήρων), принятая всеми гражданами Феры при отправке колонии в Ливию во второй половине VII в. Она-то и была правовым основанием заключения или, скорее, возобновления соглашения об исополитии между Киреной и Ферой в IV в.

О заселении колонистами с Феры ливийской территории и основании здесь в 631 г. города Кирены было хорошо известно и ранее благодаря обстоятельному рассказу Геродота (IV, 150-158). После находки надписи к этому сообщению литературной традиции добавилось важное документальное свидетельство. Вырезанный на камне текст, как это убедительно доказывают А. Грэхем и Л. Джеффери, в общем верно передает содержание древнего документа, проливающего яркий свет на колонизационную практику греков в VII в. в условиях уже сложившегося полисного строя. [408]

Действительно, вывод колонии с Феры в Ливию предстает перед нами как продуманная и организованная акция, как рациональная система мероприятий, включающих отбор колонистов-апойков и назначение руководителя апойкии, каковым стал Батт, наделенный, в этом качестве, званиями архагета и царя-басилевса. Сама община ферян выразительно именуется полисом, ее члены — гражданами-полиатами, а их правовой гражданский статус — политейей. Правоспособность граждан определяется сопричастностью их к гражданскому статусу, отправлению должностей и владению земельным наделом (πολιτήιας καί τιμαμ πεδέχ[εν] καί γας <. > άπολαγχάνεν).

Полисное государство по крайней мере внешне облечено в демократическую форму: присяга предваряется решением народного собрания ([έ]δοξε ται έκκλησίαι), наказанием для неповинующихся объявляется как смертная казнь, так и обращение имущества в народное достояние, т. е. конфискация (καί τα χρήματα εστω <.. > δαμόσια). Вместе с тем показательно для полисного государства архаической эпохи сохранение и использование ритуальных реликтов первобытной поры: проклятия против нарушителей присяги подкрепляются — на официальном, государственном уровне! — самой что ни на есть черной магией, а именно сожжением вылепленных из воска фигур-колоссов, символизирующих преступников.