Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

Более конкретную и яркую картину повседневной внутренней жизни ессеев дает Филон в уже названном выше отрывке из «Апологии». Ессеи, говорит Филон, — это взрослые люди, не увлекаемые уже страстями, они «вкушают несложную и поистине действительную свободу. Свидетельством свободы является их образ жизни. Никто из них не имеет ничего собственного: ни дома, ни раба, ни земельного участка, ни скота и никаких других средств приобретения богатства. Все внося в общий фонд, они совместно пользуются доходами всех. Живут они вместе, создавая товарищества по типу фиасов и сисситий и все время проводя в работе на общую пользу. Усердно занимаясь трудом, они смело соревнуются, не выставляя в качестве предлога ни жару, ни холод, ни какие бы то ни было изменения погоды. За привычную работу они принимаются еще до восхода солнца, а оставляют после заката, сохраняя при этом здоровье не меньше тех, кто участвует в гимнастических состязаниях. Они полагают, что их занятия полезнее для жизни и приятнее для души и тела, а также более долговременны, чем упражнения на состязаниях, ибо не теряют своего значения даже с наступлением зрелого возраста. Одни их них, сведущие в делах посева и обработки земли, трудятся на земле, другие ведают стадами, имея на попечении разнообразных животных, некоторые заботятся об ульях пчел. Часть же занимается ремеслом, чтобы не терпеть недостатка ни в чем, что необходимо для жизни; однако они ничего не накапливают сверх того, что необходимо для повседневных нужд. Из этих людей различных занятий те, кто получает плату, отдают ее одному казначею, избранному поднятием рук. Казначей же, взяв деньги, покупает съестные припасы и дает изобильную пищу и все другое, необходимое для существования человека. Ежедневно питаясь вместе за общим столом, они радуются одному и тому же, будучи сторонниками малых потребностей и отвергая расточительность как болезнь тела и души. Общим у них является не только стол, но и одежда. Для зимы у них приготовлены крепкие плащи, а для лета — дешевые накидки; желающий легко может взять такую одежду, какую захочет, так как то, что считается принадлежностью одного, является достоянием всех и, напротив, то, что принадлежит всем, принадлежит и каждому в отдельности. И если кто-нибудь из них заболеет, то его лечат из общих средств и все помогают ему заботами и вниманием. Старики же, если они окажутся без детей, обычно завершают жизнь не только как многодетные, но и как имеющие очень хороших детей; у них счастливейшая и прекраснейшая старость, они удостаиваются привилегий и почета со стороны большого числа людей, которые считают нужным ухаживать за ними скорее по добровольному решению, чем по закону природы. Отлично видя, что брак — единственное, что может в большей мере разрушить их общность, они отказались от него и прекрасно соблюдают воздержание. Никто из ессеев не берет себе жен, так как женщины самолюбивы, не в меру ревнивы и искусно влияют на образ мыслей мужчины, склоняя его к себе и завлекая постоянными чарами» (Philon. Apologia, VIII: 11.3-14) [243] Амусин И.Д. Кумранская община, с. 190–191. .

Какой-то безысходностью и предначертанностью веет от этой размеренной и монотонной идеологии. Мог ли Богочеловек, изменивший лицо мира, фатально воспринимать эту прокоммунистическую доктрину?

И еще одно: ограниченность. Такая небольшая секта, как ессеи, насчитывающая всего около 4 тысяч человек, так или иначе, должна была ограничивать свои контакты с внешним миром, сузить свой кругозор. Фанатизм Крестителя — яркий тому пример. Иисус со своим миролюбием и кротостью, широтой кругозора был полным антиподом Крестителя, чье ессейское прошлое не вызывает сомнений.

Значительно проще предположить, что Сын Божий, чье высокое предназначение было очевидно, должен был проникнуться всеми знаниями, всей многовековой мудростью избранного народа, из среды которого ему предстояло выбрать адептов новой веры. И он избрал их, первых уверовавших практически сразу и без колебаний. Вся первая тройка будущих апостолов, последовавших за Андреем Первозванным, в очень большой степени воспринимала идеи ессейства. Постоянный почти четырехлетний контакт Учителя с учениками не мог быть и не бывает односторонним. В многочисленных встречах, посещениях, путешествиях они с большей или меньшей уверенностью отстаивали свои убеждения, задавали вопросы. Их вера, выкованная и перекованная, создавалась на основе увеличивающегося разрыва в познании мира между Христом, непрерывно аккумулирующим новые знания о многообразии их духовности и формулирующим своими притчами и проповедями новую этику, и ними, решающими обыденные житейские проблемы. Их мозг медленно и неуверенно перемалывал новые знания, они робко, как бы впотьмах, на ощупь изучали друг друга. Это была еще не новая общность, а просто люди, привыкающие жить едиными интересами, целями.

Конечно, Иисус в полном объеме, особенно после крещения и многочасовых бесед с Крестителем, был знаком с учением ессеев. Он мог оценить те рациональные моменты, которые, по крайней мере, не противоречили его идеям.

Очень интересную и правдоподобную гипотезу приводит И.Р. Тантлевский [244] Тантлевский И.Р. История и идеология Кумранской общины, с. 178–179. , согласно которой в греческой транскрипции между словами «ессеи» и «звери» имеется значительное сходство, и тогда текст в евангелии, где говорится о пребывании Иисуса в пустыне (Мк. 1:13), приобретает совершенно иной смысл.

Иисус встречался с ессеями. Независимо от того, воспринимаем мы или нет эту гипотезу, предпосылки к созданию христианской общины, может быть, невольно впитывали в себя некоторые идеи ессеев. Ими буквально был пронизан воздух Иудеи. Те идеи мессианства, которые отчасти были утрачены со смертью Учителя праведности, отнюдь не были похоронены. Пророчество Даниила, безусловно, трактуемое ими как неоправдавшееся пришествие Учителя праведности (Дан. 9:24–27), вступало в альянс с другим его пророчеством — о Мессии, и тень этого Мессии неотступно следовала буквально за каждым жителем Иудеи, время от времени порождая экзальтированных пророков, провозглашавших себя бог знает кем. Безусловно, ученики Иоанна Крестителя и Христа многократно вступали в дискуссии, поскольку их идеи, как две научные школы, развивались параллельно. Не так уж важно, принимал ли сам Иисус участие в беседах. Любая дискуссия продвигает проблему вперед, апостолы обогащались новыми идеями. Но утверждение, что в основу христианства легли какие-то интерпретации идей ессеев, глубоко ошибочно. Ни один из догматов или таинств христианства не получил законченную формулировку в воззрениях ессеев, а именно воскресение Христа помогло в полной мере сформулировать и отточить доктрину. Без этого сильнейшего основного фактора христианство скорее всего ждала бы такая же незавидная участь, как множество других течений религиозной мысли. Скорее наоборот: именно необъяснимо быстрое оформление христианства в совершенную религиозную структуру позволило в последующем на этом могучем религиозном древе привить и развить самые разнообразные идеи, в том числе и идеи ессейства, вылившиеся в идеологию Иоанна Крестителя, а затем получившие воплощение в современном баптизме. А генезис развития этих аналогий вполне понятен…