Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

Ясно одно: Послание к Евреям не могло даже теоретически быть написано позже апреля 67 г. Раньше — да. А наиболее вероятный срок — ровно через 40 лет после смерти Христа с отклонением на месяц в ту или иную сторону.

Только одна вещь после послания вошла в канонический текст Нового Завета — Апокалипсис. Разумеется, эти вещи написаны людьми, обладающими разной долей таланта. Выдающееся литературное мастерство, воображение, озарение позволили Иоанну Богослову на много веков предвосхитить ад Босха, «Капричос» Гойи и атомные пожары XX века.

Знал ли он — неизвестный автор Апокалипсиса — о грандиозном пожаре в Риме, после которого на христиан обрушились страшные бедствия? Как и автор послания, безусловно, нет. В глазах толпы деяния правителя чаще всего подобны качелям, причем крайние положения амплитуды служат мерилом добрых и злых дел. Нерон в течение 5 лет был любимцем толпы. И вдруг, совершенно необоснованно молва приписывает ему поджог Рима. Виновные известны — это служители одного из восточных культов.

«И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время, это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащим к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому» (Тацит. Анналы. 15:44).

Последняя фраза очень примечательна. Через много сотен лет антисемиты обвиняли евреев в том же, в чем во времена Нерона римляне. Главным преступлением христиан считалось то, что они якобы приносят в жертву новорожденных римских младенцев, вкушая их плоть и кровь. Нерон покончил с собой 9 июня 68 г. Апокалипсис, как нам кажется, был написан сразу же после зверств и смерти Нерона, вероятно, в июле-августе 68 г., пока картины этих событий не смыло всепоглощающее время. «И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его и не приняли начертания на чело свое и на руку свою» (Откр. 20:4). И другое доказательство, пусть несколько спорное. В Откровении сказано: «Зверь, которого ты видел, был, и нет его…. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой из числа семи… Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями» (Откр. 17:8-11,18).

Очевидна прозрачность камуфляжа, к которому вынужден был прибегнуть Иоанн Богослов: Рим построен на семи холмах и царствует над земными царями. Нерон был шестой римский император. По первой версии, речь идет именно о нем, фраза: «А другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть» — может быть отнесена к любому из следующей троицы: Гальбе, Отону или Вителлина. Слишком недолгим было их правление.

Гальба — 9 июня 68 г. — 15 января 69 г.

Отон — 15 января 69 г. — 25 апреля 69 г.

Вителлий — 2 января 69 г. — 20 декабря 70 г.

Ни Гальба, ни Отон, ни Вителлий в период своего кратковременного правления не досаждали ни иудеям, ни христианам. Не до этого было. В Риме шла гражданская война. Кстати, Иоанн Богослов мог и пренебречь периодом правления Отона — слишком уж кратковременным оно было. «И зверь, который был, и которого нет, есть восьмой из числа семи». Кто это? Нерон, последние полтора года путешествующий по Греции, либо Вителлий. Некоторые историки ведут отсчет римских императоров не от Юлия Цезаря, а от Октавиана Августа. Следовательно, по второй версии, указанные события происходят в период правления Гальбы. А упоминавшийся зверь — опять же Нерон, о смерти которого ходили самые разнообразные слухи, либо Вителлий, который в таком случае безвинно виноват. Никакого отношения к преследованиям христиан он не имел. Однако именно в период его правления произошло крушение Иудеи и как следствие — гибель Иудейской христианской общины. Впрочем, для нас важно другое. Период написания Апокалипсиса — 68 г.

Цитируемый выше стих легко отнести к событиям 64 г. Можно спорить о том, какие обстоятельства наложили отпечаток на пророчества Иоанна Богослова. Но ясно, что гибель иудейских городов и иудеев не могла быть не запечатлена в его творчестве. И еще один факт: «…и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское» (Откр. 2:9). «…Из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут…» (Откр. 3:9).

Немыслимо, чтобы в это время, когда слово «иудей» являлось синонимом слова «гонимый», кому-то из многочисленных народов Римской империи хотелось стать иудеем. Иоанн Богослов не понимал или не осознавал этого. Другое дело, что Иоанн Богослов, сам иудей и ярый последователь Петра, отождествлял слова «иудей» и «христианин». Новая вера для него была естественной, сама собой разумеющейся — как сон или пища. Он предвидел те трудности, которые ждут эту веру в будущем, но, возможно, полагал, в противовес Павлу, что именно вовлечение других народов в новую веру явилось причиной возникновения «сатанинских сборищ».

Послание к Евреям странно само по себе. Весна 67 г. — крайний срок его написания. Существует мнение, высказанное Г. Гече, что оно создано в последнем десятилетии I в., но нет никаких доказательств данной гипотезы. Невозможно ответить на вопрос: для чего писать это совершенно своеобразное по стилю письмо в конце I в.?

Послание к Римлянам, бесспорно принадлежащее Павлу, несет идеологию подчинения власти, причем не обязательно духовной, ибо нет власти не от Бога. «И поэтому надо повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим. 13:5). Уплата налога также обязательна: «Итак, отдавайте всякому должное: кому пόдать — пόдать; кому оброк — оброк; кому страх — страх; кому честь — честь» (Рим. 13:7).

То, что хорошо для упорядоченной империи римлян, совершенно неприемлемо для иудеев.

Иуда Галилеянин еще при Квиринии укорял евреев в том, что они кроме Бога признают над собою еще и власть римлян. Конечно, светски настроенные иудеи, потомки Ирода, другие сановники в полной мере осознавали мощь римской военной машины и бесперспективность борьбы с ней. Однако основная масса, питаемая религиозной экзальтацией, больше склонялась к идеям, которые выразил Галилеянин. Во времена Навохудоносора и эпохи гибели Первого храма вину иудеев можно было представить как «божественное наказание». Сейчас было нечто другое. Война иудеев с вавилонским нашествием носила характер национально-освободительной, а поражение — типичная уступка более развитой цивилизации нашествию варваров. После приобщения Иудеи Александром Македонским к греко-римскому миру жизнь изменилась. Геополитическое положение Иудеи было таково, что она органически обязана была войти в состав Римской империи. Другого просто быть не могло. Ирод, а затем Агриппа I и Агриппа II максимально расшатали патриархальность Иудеи, сделав ее полноценной светской провинцией, гораздо быстрее многих других воспринимавшей «новые идеи». Борьба против римлян не была необычной. Если парфяне вели с Римом непрерывную цепь сражений разного масштаба, то это понятно с точки зрения борьбы за обладание целым географическим регионом. Все иудеи — от ремесленника до правителя — осознавали бесперспективность борьбы с Римом, однако с мазохистским удовольствием продолжали ее. Мистическая и неодолимая сила рока вела к тому, что национальное самосознание ортодоксальной части — доминирующей части иудеев крепло день ото дня. Возникновение христианства, безусловно, явилось определенным раздражителем для ортодоксов, но гораздо более сильным и действенным было поведение римских чиновников, которые рассматривали любую вверенную им провинцию как средство наживы. Иудея не являлась исключением.