Джон Робертс - Мировая история

Пипин, как все франкские короли, перед смертью разделил свою землю, но его старший сын в 771 году снова объединил франкское наследие в полном его виде. Речь идет о Карле Великом, коронованном императором в 800 году. Именно так вошла в историю его династия Каролингов, о которой в скором времени стали слагать легенды. Из-за них в истории Средневековья возникли новые трудности, всегда казавшиеся огромными, так как происходит искажение биографии человека. Действия Карла Великого совершенно определенно говорят о его устойчивых предрасположениях. Он все еще безоговорочно оставался традиционным государем-воителем франков; он покорял соседние народы и своим главным делом считал ведение войны. Новым в его поведении можно назвать ту серьезность, с которой он относился к христианскому освящению этой роли. К своим обязанностям в области покровительства деятелям науки и искусства Карл тоже отнесся со всей серьезностью; он стремился повысить величие и авторитет двора за счет наполнения его свидетельствами познания христианского учения. С точки зрения приращивания новых территорий Карл Великий проявил себя великим собирателем земель, свергнув лангобардов в Италии и став их королем; их земли тоже вошли в наследие франков. На протяжении 30 лет он усердно вел военные кампании в саксонских приграничных районах и все-таки добился принудительного обращения в христианство язычников-саксов. В войнах с аварами, венедами и славянами он завладел Каринтией и Богемией, а также, что, быть может, не менее важно, открыл путь вниз по Дунаю до Византии. Чтобы справиться с датчанами (данами), на противоположном берегу Эльбы он учредил «данскую марку» (пограничную землю). В Испанию Карл Великий продвинулся в начале IX века; в Пиренеях вниз к Эбро и побережью Каталонии он установил «испанскую марку». Только вот до моря он не дошел; вестготы остались последней морской державой Западной Европы.

Таким образом, Карл Великий объединил земли, по территории превосходившие любые государственные формирования Европы со времен Рима. Практически с тех самых пор между историками не утихает спор, что тогда на самом деле происходило и что фактически означала коронация Карла Великого папой на Рождество 800 года (и его возвеличение как императора). «Благочестивейший Август, коронованный волей Божьей, великий и мир несущий император», – звучал распев на той службе в храме. Однако на тот момент уже существовал безоговорочно признанный всеми император, и находился он в Константинополе. Неужели появление второго правителя с тем же самым титулом означало существование двух императоров разделенного христианского мира, как это произошло ближе к завершению римского периода истории? Это явная претензия на власть над многими народами; своим новым титулом Карл Великий давал всем понять, что считает себя правителем не одних только франков. Возможно, нагляднее всего поведение Карла Великого можно объяснить фактором Италии, поскольку скрепляющим материалом могла послужить связь с имперским прошлым, сохранившаяся среди итальянцев как нигде больше. Элемент папской благодарности – или целесообразности – тоже следует учесть; Льва III вернули в его столицу как раз солдаты Карла Великого. Однако говорят, что Карл Великий якобы заявил, будто не вошел бы в храм Святого Петра, знай он заранее о намерениях того папы. Ему могло не понравиться нарочитое самоуправство папы, допустившего превышение своих полномочий. Он вполне мог предвидеть раздражение, которое коронация вызвала бы в Константинополе. Он должен был прекрасно сознавать, что для его собственого народа франков и многочисленных северных подданных понятнее было воспринимть его как традиционного германского государя-воителя, чем как преемника римских императоров. И все-таки в скором времени на его печати появилась гравировка Renovatio Romani imperii , означавшая сознательное возвращение к великому прошлому.

Фактически отношения Карла Великого с Византией складывались сложно, хотя несколько лет спустя его новый титул признали на западе в обмен на согласие считать Венецию, Истрию и Далмацию сферой влияния Византии. Еще с одним великим государством, то есть с халифатом Аббасидов, у Карла Великого складывались несколько формальные, но весьма дружественные отношения; говорят, что Гарун ар-Рашид подарил ему чашу с изображением шахиншаха Хосрова I Ануширвана, при котором сасанидская держава и цивилизация достигли вершины их влияния (важным представляется то, что о таких контактах мы узнаем из франкских источников; похоже, арабским летописцам они показались недостаточно важными для упоминания). Отношения с Омейядами Испании складывались совсем по-другому; их заклеймили как врагов христианского правителя потому, что они вполне могли представлять для него угрозу. Одной из задач христианской монархии была защита своей веры от язычников. При всей его поддержке и покровительстве церковь тем не менее безоговорочно подчинялась власти Карла Великого.

Когда люди Карла Великого (Шарлеманя) принесли материалы и сюжеты из Равенны, чтобы украсить его столицу город Ахен, византийское искусство тоже стало гораздо свободнее внедряться в северную европейскую традицию, и классические модели все еще оказывали влияние на творчество его художников. Но именно его ученые и писцы придали двору Карла Великого непревзойденную импозантность. Здесь возник центр интеллектуальной жизни. От него исходил порыв к копированию текстов в новой, отточенной и преобразованной манере под названием «каролингский минускул», которому суждено было стать одним из великих инструментов культуры в Европе (а позже даже образцом для современных шрифтов). Карл Великий рассчитывал за счет этого обеспечить подлинной копией устава святого Бенедикта каждый из монастырей в своей вотчине, но главное выражение нового потенциала рукописи впервые проявилось в копировании Библии. Император ставил нечто большее, чем религиозную цель, так как библейское повествование следовало толковать как божественное обоснование правления Каролингов. Еврейская история Ветхого Завета полна примеров правления набожных и помазанных государей-воителей. Библия была главным текстом в монашеских библиотеках, которые теперь начали собирать всюду на просторах всех земель франков.

Империя Карла Великого обозначила смещение центра культурного влияния в Европе из классического мира на север континента. Важную роль в этом процессе играла личность самого императора. Он стремился к тому, чтобы осуществить превращение воеводы в правителя великой христианской империи, и в этом деле еще при жизни добился замечательных достижений. Характерно, что, не овладев письмом, он приучил себя говорить на приличном романском языке. Его физическое присутствие совершенно очевидно производило большое впечатление (можно предположить, что он возвышался над всем своим окружением), и люди видели в нем воплощение королевской души, оптимизма, справедливости и великодушия, а также качеств героического рыцаря, которого поэты и менестрели будут воспевать на протяжении многих веков. Его авторитет представлял более величественное зрелище, чем что-либо еще, появившееся в Западной Европе после падения Рима. Когда он пришел к власти, его двор оставался прибежищем последователей Аристотеля; они обычно на протяжении года подъедались то в одном поместье, то в другом. Когда Карл Великий умер, дворец и казначейство остались в месте, где его предстояло похоронить. Он смог провести реформу мер веса и длины, а также внедрил в Европе деление фунта серебра на 240 пенсов ( динарий ), которое сохраняется на Британских островах больше 1100 лет.