Джон Робертс - Мировая история

Задолго до этого уже полным ходом шли три великих процесса, которые должны были послужить формированию европейской карты, известной нам сегодня. Одним из них считается культурный и нравственный отход от традиций Средиземноморья, служившего центром классической цивилизации. Между V и VIII веками сам центр европейской жизни, поскольку таковой существовал, переместился в долину Рейна с его притоками. Увлеченные грабежами на морских путях в Италию и отвлеченные на Византию в VII и VIII веках, арабы к тому же посодействовали перемещению ядра Европы назад – туда, где позже появится центр новой энергичной цивилизации.

Второй процесс потребовал больше времени. Он состоял в постепенном наступлении христианства и заселении Восточной Европы. Далекое от завершения к 1000 году наступление христианства продолжалось, и его передовые отряды к тому времени вышли далеко за пределы старой римской границы. Третий процесс определялся ослаблением нажима извне. Мадьяр начинали вовлекать во все процессы в X веке; норманны, которым предстояло в конечном счете поставлять правителей Англии, Северной Франции, Сицилии и некоторых народов бассейна Эгейского моря, пришли с последней волной экспансии скандинавов, заключительная фаза которой пришлась на начало XI века. Европа перестала выглядеть простой добычей пришельцев извне. Правда, даже 200 лет спустя, когда Европе угрожали монголы, такое ощущение приходило с большим трудом. Тем не менее к 1000 году она лишалась своей былой эластичности.

Западный христианский мир можно представить разделенным на три крупные группы. В центральном районе, сформировавшемся вокруг рейнской долины, предстояло появиться будущей Франции и Германии. Еще тогда существовала западная средиземноморская прибрежная цивилизация, охватывавшая сначала Каталонию, Лангедок и Прованс. Со временем и по мере возрождения Италии с постримских веков данная цивилизация распространилась дальше на восток и юг. Третья Европа представляла собой что-то наподобие многообразной периферии на западе, северо-западе и севере, где можно отыскать первые христианские государства Северной Испании, появившейся после вестготского периода, Англии с ее независимыми кельтскими соседями, Ирландии, Уэльса и Шотландии; и последними следует назвать скандинавские государства.

Категоричность при оценочном взгляде на такую картину неуместна. Встречались области, которые можно бы отнести к тому или другому из этих трех регионов. Среди них: Аквитания, Гасконь и иногда Бургундия. Тем не менее существование таких различий нам представляется полезным. Существенное отличие между названными регионами сложилось на основе исторического опыта, а также в силу богом данного климата и этнической группы. Разумеется, подавляющее большинство населяющих их людей даже не подозревали, на территории которого из трех они живут; их конечно же больше интересовали различия между ними и их соседями в ближайшей деревне, чем те же различия между их областью и той, что по соседству. Смутно представлявшие свою причастность к христианскому миру, очень немногие задумывались даже о самой приблизительной концепции того, что лежало в пугающей тьме, окружающей их утешительную веру.

Своим происхождением центр средневековой Западной Европы обязан наследию франков. Там было меньше городов, чем на юге, и они не играли большой роли; жителей поселения типа Парижа крах торговли беспокоил меньше, чем, скажем, жителей Милана. Жизнь протекала на земле, и аристократами становились успешные воеводы, превратившиеся в землевладельцев. С такой основы франки начали колонизацию Германии, они отстояли свою церковь, укрепили и передали по наследству традицию монархии, ведущей родословную от магических полномочий правителей династии Меровингов. На протяжении веков государственные структуры оставались хрупкими и зависящими от сильных королей. Управление выглядело исключительно личным занятием.

Методы и атрибуты государственного управления франков устарели. После Хлодвига, притом что династическая преемственность сохранялась, сменявшие друг друга обнищавшие и поэтому никчемные короли довели дело до того, что укоренившиеся на земле аристократы, постоянно устраивавшие междоусобицы, чуть ли не вышли из подчинения; они располагали богатством, которое позволяло купить власть. Одна семья из восточных районов даже затмила королевский род Меровингов. Из нее вышел Карл Мартелл, прославившийся тем, что развернул нашествие арабов в обратном направлении при Туре в 732 году, а также как сторонник проповедника христианства в Германии святого Бонифация. Так он оставил две значительные отметины в анналах европейской истории (святой Бонифаций признался в том, что без поддержки Карла вряд ли у него получилось что-то толковое) и тем самым подтвердил союз дома Мартеллов с церковью. Его второго сына, Пипина Короткого, знать франков избрала королем в 751 году. Три года спустя папа римский прибыл во Францию и помазал его на королевский престол, как Самуил помазал Саула и Давида.

Папству требовался влиятельный наперсник. Притворства императора в Константинополе никакими делами не подкреплялись, и в глазах римлян он в любом случае впал в ересь тем, что примкнул к иконоборцам. Присвоение титула «патрикий» Пипину, как это сделал папа римский Стефан, на самом деле выглядело неправомерным присвоением имперской власти, но все дело было в лангобардах державших Рим в страхе. Папство получило отдачу от своих вложений практически без промедления. Пипин разгромил лангобардов, и в 756 году основал папские государства будущего, передав Равенну «святому Петру». Так начинались 1100 лет мирской власти папы римского, то есть светского правления, осуществлявшегося папой римским над его собственным доминионом в качестве правителя, не уступавшего любому другому властелину.

От новой романо-франкской оси происходила реформа франкской церкви, дальнейшая колонизация и миссионерское обращение в Германии (где велись войны против язычников-саксов), оттеснение арабов назад за Пиренеи и покорение Септимании и Аквитании. Это стало большим приобретением для церкви. Совсем не удивительно, что папа Адриан I больше не ставил на официальных документах дату по году царствования императора в Византии и чеканил монеты от своего собственного имени. У папства появилось новое основание для независимого поведения. Не приносила никакой пользы новая магия помазания одним только королям. Притом что этот ритуал мог своей загадочностью затмить древние чудеса Меровингов и поднять королей над простолюдинами в чем-то большем, нежели их власть, папа римский приобрел авторитет, скрытый в праве даровать сакральный елей.