Джон Робертс - Мировая история

Время от времени на пути прогресса России случались откаты, хотя судьба самого государства, как представляется в ретроспективе, на кону никогда не стояла. Последний русский царь рода Рюриковичей умер в 1598 году. Узурпация и споры вокруг русского престола между благородными семьями и польскими захватчиками продолжались до 1613 года, когда появился первый царь нового царского рода Михаил Романов. Якобы слабый правитель, остававшийся в тени своего властного отца, он основал династию, которой предстояло управлять Россией на протяжении 300 лет, пока большевики по недоразумению не свергли царизм. Его прямые преемники обуздали не унявшихся дворян и поставили на место самых авторитетных среди них, то есть бояр , пытавшихся восстановить свою власть, которой их лишил Иван Грозный. Кроме бояр, единственным потенциальным внутренним соперником царизма выступали церковники. В XVII веке церковь ослабла из-за раскола, и в 1667 году в российской истории отмечается большой шаг вперед, когда патриарха лишили его сана после ссоры с царем. Никакого открытого конкурса для инвестуры (формального введения в должность) в России никогда не существовало. С того времени Русская церковь всегда структурно и юридически подчинялась светскому чиновнику. Верующим оставалось только ждать массового догматического и нравственного сопротивления навязанному православию, и с этого момента началось живучее и с культурной точки зрения очень важное движение подпольного религиозного инакомыслия, названного расколом , который в свою очередь начнет подпитывать политическую оппозицию. Надо сказать, что в России никогда не возникало противостояния между церковью и государством, сыгравшего свою созидательную роль в Западной Европе, причем гораздо более значительную, чем импульс со стороны Реформации.

В результате всего перечисленного выше произошла окончательная эволюция надежной формы русского управления, получившего название царского самодержавия. Оно отличалось воплощением в личности правителя дарованной свыше власти, не ограниченной ясными правовыми пределами, особым значением подчинения ему всех подданных, связью права землевладения с этим понятием, представлением о том, что все атрибуты государства, кроме церкви, происходят из этого государства и находятся в полном его подчинении, отсутствием разделения полномочий и появлением разбухшего бюрократического аппарата, а также первоочередностью военных нужд. Эти качества, как указал ученый, их перечисливший, в России с самого начала отсутствовали, и на протяжении истории не все они проявлялись и просматривались в одинаковой степени. Но ими русский царизм ясно отличается от монархии западного христианского мира, где еще в глубоком Средневековье принадлежностью к городам, сословиям королевства, гильдии и многим еще атрибутам определялись привилегии и свободы, на основе которых позже предстояло выстраивать принципы конституционной формы правления. В старинной Московии высшие сановники именовались царевыми «рабами» или «слугами» в то время, когда в соседней Речи Посполитой такие же сановники считались «гражданами». Даже Людовик XIV, притом что он мог бы верить в божественное право королей и желать для себя неограниченной власти, всегда представлял эту власть однозначно ограниченной правом, религией, Богом предписанным законом. Каким бы абсолютным монархом ни считали его подданные, они верили в то, что он не поведет себя с ними деспотом. В Англии развивалась совсем другая монархия, поставленная под контроль парламента. Не похожие друг на друга английская и французская монархические системы появились в силу внедрения в них настоящих и теоретических ограничений, немыслимых при русском царизме; они несли на себе печать западной традиции, совершенно незнакомой народу России. На протяжении всего своего существования русское самодержавие в Западной Европе служило символом деспотизма.

А в России царизм все-таки процветал. Более того, отношения, лежащие в основе самодержавия, даже сегодня многим русским людям кажутся вполне приемлемыми и желательными. Социологи XVIII века склонялись к такому предположению, что деспотизм предпочитает население крупных равнинных стран. Его конечно же можно назвать большим вздором, но в таких крупных странах, как Россия, всегда сохранялись скрытые центробежные тенденции, ведь под ее властью собирались разнообразные по природным условиях районы, а также многочисленные народы, отличавшиеся собственными культурными особенностями. Все это многообразие по сей день отражается в исторических событиях. Как все империи без исключения, Россия составлялась путем завоеваний. Целостность ее территории обеспечивалась мощным центробежным притяжением, пересиливающим присущие ей различия, которыми всегда старались воспользоваться сторонники раскола или враги на границах России.

Смиренные бояре не покушались на славу обособившейся правящей семьи. Русская знать постепенно попала в зависимость от государства на том основании, что дворянское звание присваивалось за заслуги перед ним, которые в XVII веке на самом деле часто вознаграждались земельными наделами, а позже еще и деревнями с крепостными крестьянами. Вся земля передавалась в пользование дворянам на условии добросовестной службы самодержавию в соответствии с Табелью о рангах, выпущенной в 1722 году. Этой Табелью все категории дворянства объединялись в общее сословие. Обязательства, возлагавшиеся в соответствии с Табелью о рангах на плечи дворян, выглядели очень важными и часто выполнялись на протяжении всей жизни человека, хотя в XVIII веке их последовательно сокращали, пока не отменили совсем. Как бы там ни было, состояние на государственной службе все еще оставалось путем механического причисления к благородному сословию, и русские дворяне никогда не пользовались независимостью от своего монарха, какая принадлежала дворянам европейских стран. Русских дворян осыпали новыми привилегиями, но никакой закрытой касты у них не появилось. Наоборот, ряды русского дворянства бурно пополнялись новыми достойными людьми и естественным путем. Некоторые представители данного сословия были очень бедными людьми, потому что в России не прижились принципы первородства или майоратного наследования, вследствие которого недвижимость на протяжении трех или четырех поколений дробилась не сильно. К концу XVIII века большинство дворян владело меньше чем сотней крепостных крестьян на каждого.

Из всех правителей имперской России самым знаменитым, кто полнее других использовал самодержавие и глубже очертил его характер, считается Петр Великий. Он вступил на престол в 1682 году в возрасте 10 лет, и ко дню своей кончины в 1725 году ему удалось сотворить в России такое, что никому не удалось искоренить. В известной степени он напоминает властных правителей XX века, бесцеремонно тащивших свои народы на передовые позиции современности, но в значительной мере Петр Алексеевич оставался монархом своего собственного времени; внимание он сосредоточивал на военных победах (на протяжении всего его правления России достался всего лишь один год мирной жизни) и признавал, что путь к его цели пролегал через заимствование западных достижений и модернизацию империи. Его намерение к открытию побережья русской Балтики послужило движущей силой реформ, открывших к нему выход. На его выбор такого генерального курса могли повлиять впечатления детства, ведь рос он в «немецкой» слободе Москвы, населенной иноземными купцами и их домочадцами. Знаменитое путешествие, совершенное юным Петром по Западной Европе в 1697–1698 годах, служит доказательством его неподдельного интереса к техническим достижениям.