Джон Робертс - Мировая история

Среди них пути, на которых происходит деление населения Земли. В 2010 году распределение населения между континентами выглядело приблизительно следующим образом:

Резкое сокращение доли Европы, в середине XIX века составлявшей четверть мирового населения, просто поразительно. Как и прекращение эпохи, продолжавшейся четыре столетия, на протяжении которых толпы европейских переселенцев покидали свой континент и разбредались по всему миру; до 1920-х годов Европа все еще поставляла народ за границу, и особенно много – в обе Америки. Тогдашний отток удалось обуздать ограничениями на въезд в США, введенными как раз в том же десятилетии, дальше он истощился во времена Великой депрессии и с тех пор никогда не восстанавливался в былом объеме. Между тем въезд переселенцев в Соединенные Штаты из стран Карибского моря, Центральной и Южной Америки и Азии стал увеличиваться в последние десятилетия XX века. Кроме того, притом что из некоторых европейских стран все еще прибывали переселенцы (в начале 1970-х годов отток населения из Британии превышал приток из-за границы), сюда с 1950-х годов начали прибывать североафриканцы, турки, азиаты и жители Вест-Индии, рассчитывавшие на работу, которую не могли найти дома. Теперь Европа в целом числится импортером народов.

Однако сложившаяся на текущий момент конфигурация миграции населения не может долгое время оставаться неизменной. В Азии сейчас проживает больше половины человечества, а на Китай и Индию, вместе взятые, приходится больше 37 процентов, но высочайшие темпы его прироста вроде бы начинают падать. В Бразилии, где увеличение населения в начале 1960-х годов превышало мировой уровень в два с лишним раза, такого больше не наблюдается, хотя число бразильцев продолжает расти. Разница между Индией (где на женщину детородного возраста в среднем приходится 2,8 ребенка) и Китаем (1,5) выглядит значительной, а в Нигере, стоящем на первом месте в рейтинге деторождения, на женщину приходится в среднем 7,7 ребенка. Замыкают его Литва и Южная Корея, где женщины в среднем рожают 1,2 младенца. Общая глобальная тенденция роста указывает вниз, однако прирост составляет примерно половину ежегодного показателя для 1963 года.

Даже притом, что обобщения в таких делах представляют известную опасность, в наше время, когда средние доходы на душу населения увеличиваются, рождаемость в подавляющем большинстве стран начинает снижаться. В семьях заводили по многу детей, когда их рассматривали в качестве гарантии на жизнь для родителей в старости или когда наличие многих сыновей давало отцу определенный вес и покровительство в общине. С ростом состояния на большие семьи стали смотреть как на блажь, требующую расточительного вложения ресурсов. Женщины, работающие за пределами домашнего хозяйства, склонны рожать меньше детей, по крайней мере в тех случаях, когда последнее слово принадлежит им самим (а с учетом их экономической самостоятельности оно им, как правило, и принадлежит). Историков и демографов в одинаковой мере зачастую поражает то, с какой стремительностью могут меняться модели демографического поведения; то, что на протяжении нескольких поколений считалось благоприобретенной мудростью, может обесцениться за десятилетие или того меньше. Постулаты учения Римско-католической церкви часто считались причиной высоких уровней рождаемости в Южной Европе или Латинской Америке, но в Италии теперь на женщину детородного возраста приходится всего лишь 1,3 ребенка, а в Чили – 1,8.

Самые высокие средние уровни рождаемости в мире сегодня обнаруживаются в африканских странах южнее пустыни Сахары, то есть в регионе, который можно назвать наименее приспособленным для стремительного увеличения народонаселения, причем ряд мусульманских стран отстает от них совсем недалеко (Ирак – 3,8 и Иордания – 3,4 ребенка на женщину детородного возраста). Такой прирост населения послужит значительным прессом одновременно для имеющихся ресурсов и государственной политики. Но страны со стремительно убывающим населением тоже оказываются в большой беде. Народам многих европейских стран придется рассчитывать на переселенцев из других государств, чтобы они позаботились о состарившемся населении, если только не получится полностью переломить нынешнюю тенденцию, но в некоторых странах естественный уровень рождаемости в настоящее время настолько понизился, что будет очень трудно полностью исправить ситуацию. В Китае навязанная народу коммунистами политика «одна семья – один ребенок», казавшаяся благом, обернулась проклятием: на Западе считают, что население продолжает прирастать, но демографический состав китайского населения меняется очень быстро, и поэтому китайцы состарятся прежде, чем разбогатеют. Самое страшное заключается в том, что в нищете пребывает часть населения КНР, у которой больше детей, и так называемые городские средние классы, прежде всего подчинившиеся официальной политике.

Еще одним ключевым аспектом изменения состава населения сегодня следует назвать урбанизацию. С окончания XX века почти половина из нас обитала в городах. Город становится типичной средой обитания человека разумного . Урбанизация стала выдающимся изменением за время всей истории человечества. Ею знаменуется сам факт того, что города теряют свою изначальную убийственную для человека разумного роль. В прошлом высокие показатели смертности населения городов из-за самого уклада их жизни требовали постоянной демографической подпитки за счет родившихся в сельской местности переселенцев, поддерживавших численность городского населения на высоком уровне. В XIX веке городские жители в некоторых странах стали воспроизводиться в достаточных масштабах, чтобы обеспечить органичный рост городов. Результаты получились потрясающие; теперь можно назвать множество городов, число жителей которых считается буквально неисчислимым. В Калькутте в 1900 году уже насчитывался миллион горожан, а теперь их стало в 15 с лишним раз больше; в Мехико в начале XX века было каких-то 350 тысяч жителей, но в конце его уже 20 миллионов человек. Совсем иные впечатления можно получить от периодов более протяженных. В 1700 году в мире насчитывалось всего лишь пять городов с населением более полумиллиона жителей; в 1900-м к ним причисляли 43 города; а теперь в одной только Бразилии появилось семь городов с населением больше миллиона человек. Процесс в одних странах идет медленнее, чем в других, но приливная волна урбанизации до сих пор не ослабевает.

Динамика народонаселения и урбанизации одновременно требует мощного прироста мировых ресурсов. При грубом упрощении можно сказать, что кто-то голодал, но большинство жило вполне сытно. Миллионы человек могли погибать от голода, но до сих пор всемирного мальтузианского бедствия не случалось. Если бы наша планета была не в состоянии прокормить человечество, его численность была бы гораздо меньше. Насколько долго все это будет продолжаться – совсем другой вопрос. Эксперты пришли к заключению о том, что мы можем на достаточно долгое время рассчитывать на обеспечение продовольствием растущее народонаселение нашей планеты. Но в такого рода делах мы вторгаемся в сферы больших предположений, хотя само существование подобных надежд интересует каждого историка, так как эти предположения свидетельствуют о реальном текущем положении в мире, в котором вера в то, что все возможно, играет важную роль в составлении представления о том, что должно произойти. Рассуждая об этом, нам приходится признать следующий главный экономический факт современной истории, который особенно касается последней половины XX века: он принес беспрецедентное накопление богатства.