Банеш Хофман - Альберт Эйнштейн. ТВОРЕЦ И БУНТАРЬ.

Между тем после неожиданно приятного года в Аарау Альберт получил аттестат зрелости. Возрастное ограничение при приеме его уже не касалось, и теперь он имел право на поступление в Цюрихский политехникум. Осенью 1896 г. он был принят, хотя уже не собирался становиться инженером. Имея перед собой блестящий пример Йоста Винтелера, Эйнштейн считал теперь более приемлемым способом зарабатывать на жизнь преподавание. Он записался на педагогический факультет, где готовили преподавателей математики и естественных наук. Его родственники в Женеве взяли на себя расходы, связанные с учебой, определив Альберту ежемесячное содержание в сто франков. Наконец его карьере, казалось бы, было положено хорошее начало.

Но, однажды испытав свободу, трудно ее забыть. И юноша, которого когда-то в школе прозвали Biedermeier, оказался не слишком дисциплинированным студентом. В Цюрихском политехникуме Альберту было нелегко заставить себя заниматься тем, что его не интересовало. Большую часть времени он использовал для самостоятельных занятий, с восторгом уходя в удивительный мир науки, ставил эксперименты и изучал первоисточники — труды великих пионеров естествознания и философии. Некоторые из этих трудов он читал вместе со своей однокурсницей сербского происхождения, Милевой Марич, на которой впоследствии женился.

Что же касается лекций, то они казались ему посягательством на его свободу. Он посещал их нерегулярно, как правило, без особого энтузиазма. К тому времени он уже понял, что истинную область его интересов составляет не математика, а физика, и все-таки даже лекции по физике не привлекали его. К несчастью, за четырехлетний курс нужно было сдать два основных экзамена. Это вновь сулило неприятности, и вновь Альберту едва удалось их избежать. Один из его однокурсников, Марсель Гроссман, блестящий математик, скоро оценил необычайную одаренность Эйнштейна. Они подружились. Гроссман аккуратно посещал лекции и столь же аккуратно вел записи. Его конспекты могли бы послужить образцом четкого и подробного изложения материала. Он с радостью давал эти конспекты своему другу, и весьма возможно, что без них Эйнштейн не сдал бы экзамены. В 1900 г. Политехникум был окончен.

Конспекты Гроссмана дали Эйнштейну свободу в выборе занятий. Среди областей, которые он изучал, была так называемая максвелловская теории электромагнетизма. Эта важная тема, к разочарованию Альберта, не входила в лекции Генриха Вебера. (Запомните это имя — Максвелл. Мы еще не раз вернемся к нему.)

В Цюрихе Эйнштейн жил весьма скромно. Дело не в том, что суммы, которую он получал из дома, было недостаточно. С самого начала пятую часть этой суммы он откладывал, чтобы накопить денег для уплаты взноса за вступление в швейцарское гражданство. С помощью своего отца в октябре 1899 г. Альберт подал прошение о принятии его в это гражданство, и после тяжеловесного раскручивания бюрократической машины Эйнштейн в феврале 1901 г. получил права гражданина города Цюриха и, соответственно, кантона Цюрих и собственно Швейцарии. Он сохранял свое швейцарское гражданство в течение всей жизни, несмотря ни на какие превратности судьбы.

Четыре года учебы в Политехникуме в целом были не слишком приятными. Вот что писал Эйнштейн в «Автобиографических набросках»: «Для экзамена нужно было напихивать в себя хочешь не хочешь всю эту премудрость. Такое принуждение настолько меня запугивало, что целый год после сдачи последнего экзамена всякое размышление о научных проблемах было для меня отравлено».

После окончания Политехникума для Эйнштейна наступили тяжелые времена. Его преследовали неудачи. Любимая наука потеряла свою привлекательность. Присущая ему прямота и пренебрежительное отношение к авторитетам обостряли отношения с преподавателями. Среди них был и Генрих Вебер, очевидно испытывавший к Эйнштейну особую антипатию. Это был тот самый Генрих Вебер, который за пять лет до этого так великодушно постарался поддержать Альберта после неудачной попытки поступить в училище. С тех пор их отношения сильно испортились. Как-то раз Вебер даже сказал Эйнштейну с, возможно, вполне оправданным раздражением: «Вы умный малый, Эйнштейн, но в вас есть большой недостаток — вы не терпите замечаний. Вы не терпите замечаний».

После окончания курса Эйнштейн перестал получать пособие от родных и был вынужден начать отчаянные поиски работы. Ему исполнился двадцать один год. Он пытался добиться должности в университете, но ему было отказано. В 1901 г. он писал: «Насколько мне известно, я не пользуюсь расположением кого-либо из моих прежних преподавателей», и далее: «Я бы давно уже получил [место ассистента в университете], если бы Вебер не плел против меня интриг».

Эйнштейну удавалось кое-как сводить концы с концами, перебиваясь случайными заработками — он выполнял расчеты, преподавал в школе, давал частные уроки. Но и здесь, случалось, возникали трудности из-за его независимого характера и равнодушия к жизненным благам.

Тем временем в нем постепенно вновь пробудилась страсть к научной работе, и, зарабатывая на жизнь репетиторством в Цюрихе, он написал статью по проблеме капиллярности, которая была опубликована в 1901 г. в авторитетном научном журнале «Annalen der Physik». Позднее Эйнштейн не придавал значения этой работе, считая ее «не имеющей никакой ценности», но к тому времени его критерии сильно изменились. Тогда же, в 1901 г., молодой Эйнштейн связывал с этой статьей немалые надежды. В те времена в Германии профессор считался человеком с очень высоким положением, почти недосягаемой для простых смертных личностью. Прекрасно сознавая престижность своего звания и свою власть, многие профессора обнаруживали склонность к автократии. Эйнштейну понадобилось все мужество отчаявшегося, никому не известного одиночки, ведущего борьбу за существование, чтобы написать прославленному физико-химику, профессору Лейпцигского университета Вильгельму Оствальду, ставшему впоследствии лауреатом Нобелевской премии, следующее:

«Поскольку Ваша книга по общей химии вдохновила меня к написанию статьи [по проблеме капиллярности], я взял на себя смелость послать Вам один экземпляр. По этому случаю я осмеливаюсь также спросить, не найдется ли у Вас применения специалисту по математической физике, знакомому с абсолютными измерениями. Я отваживаюсь обратиться к Вам с подобной просьбой лишь потому, что нахожусь без средств, а такое место могло бы дать мне возможность продолжить свое образование».

Письмо было отправлено 19 марта 1901 г. Шли дни, а ответа все не было. Надежды Эйнштейна таяли одна за другой. 3 апреля вслед за этим письмом он отправил почтовую открытку, где подчеркивал, сколь важным будет для него решение профессора, а также — вероятно, в качестве предлога для повторного обращения к Оствальду — уточнял, не забыл ли он указать в предыдущем письме свой миланский адрес, что, впрочем, было излишне.