Дмитрий Еремеев - Ислам. образ жизни и стиль мышления

Первым обратил внимание на своеобразное отношение кочевых народов к земле К. Маркс: «У кочевых пастушеских племен... земля, наравне с прочими природными условиями, выступает в своей первичной безграничности, например — в степях Азии и на азиатском плоскогорье. Ее используют как пастбище и т. д., на ней пасутся стада, которые, в свою очередь, доставляют средства существования пастушеским народам. Они относятся к земле как к своей собственности, хотя они никогда не фиксируют этой собственности... Присваивается и воспроизводится здесь на самом деле только стадо, а не земля, которую, однако, на каждом месте стоянки временно используют сообща» [36] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 479 — 480. .

Многочисленные исследования советских этнографов, в частности Г. Е. Маркова и А. И. Першица, подтвердили отсутствие у кочевников частной собственности на пастбища [37] Першиц А. И. Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов // Становление классов и государства. С. 304 — 305. Марков Г. Е. Проблемы развития общественной структуры кочевников Азии // IX МКАЭН (Чикаго, сентябрь 1973). Доклады советской делегации. М., 1973. С. 9 — 10. .

В шариате имеются определенные указания об общинных правилах использования пастбищ не только кочевниками, но и оседлыми скотоводами. Так, например, луга около селения могут быть владением как отдельного лица, так и всей сельской общины. Но в любом случае пользование ими носит коллективный характер. Как писал арабский автор VIII века Абу Иусуф в сочинении «Китаб уль-харадж», «пока земля остается пастбищем, ее собственник и несобственник в отношении ее равноправны: они соучастники в его травах и источниках воды» [38] Керимов Г. М. Шариат и его социальная сущность. М., 1978. С. 170 — 171. .

Своеобразно отношение к земле и крестьян-общинников, ведущих ирригационное хозяйство. На это обратил внимание Ф. Энгельс: «Почему восточные народы не пришли к частной собственности на землю, даже к феодальной собственности? Мне кажется, что это объясняется главным образом климатом и характером почвы, в особенности же великой полосой пустынь... Первое условие земледелия здесь — это искусственное орошение, а оно является делом либо общин, либо провинций, либо центрального правительства» [39] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 221, .

Оба указанных фактора — отношение к земле, с одной стороны, скотоводов-кочевников, с другой, — земледельцев-ирригаторов привели к тому, что шариат не выработал четкой концепции земельной собственности. Действительно, в шариате есть положения, которые противоречат одно другому. Например, хадис, гласящий, что «земля и небо принадлежат Аллаху», можно понять как утверждение коллективной собственности на землю. Так, по словам Г. М. Керимова, трактует его египетский идеолог мусульманства Камаль Рифат [40] Керимов Г. М. Шариат и его социальная сущность. С. 172. . Однако в Коране имеется аят, который дает право на иное толкование: «Ведь земля принадлежит Аллаху: Он дает ее в наследие, кому пожелает из Своих рабов» (7:125).

Наследниками же Аллаха, его наместниками на Земле считали себя почти все мусульманские монархи и феодалы — халифы, султаны, шахи, ханы, беки и т. п. Еще в прошлом веке русский исламовед И. Нофаль писал, что в мусульманском праве все земли «рассматривались как некое общественное достояние, находящееся под произвольной властью главы государства в трояком значении — хранителя, защитника и верховного распорядителя» [41] Нофаль И. Г. Курс мусульманского права. Вып. 1. О собственности. Спб., 1886. С. 4. .

Так возникла идея суверенитета правителя над всеми землями государства или удела, которая смешивалась с понятием личной собственности его на эти земли, идея, которая воплотилась в действительности в форму государственно-феодальной земельной собственности. В исламском государстве вся земля (кроме вакуфной — собственности уммы) считалась принадлежащей его главе, а он распределял ее в виде наделов (уделов) правителям провинций, военачальникам, всем, кто нес государственную или военную службу. Получилась обычная военно-ленная система землевладения, характерная для ранней стадии феодализма. Некоторые властители мусульманского мира превращали идею суверенитета-собственности в нечто вроде государственного феодализма. Например, султан Махмуд Газневи (970 — 1030) считал идеалом превращения всех подвластных ему земель в свою личную собственность, в поместья, управляемые чиновниками, получающими жалованье из казны.

Начало «феодального огосударствления» земель можно проследить еще в раннеисламской Аравии. Там общинная форма собственности на пастбища, зафиксированная адатом, приобретала постепенно форму государственно-феодальной собственности на землю. Этот процесс хорошо показала Л. В. Негря в исследовании общественного строя Аравии V — VII веков [42] Негря Л. В. Общественный строй Северной и Центральной Аравии в V — VII веках. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1978. С. 13. . Вожди бедуинских племен распределяли общинные пастбищные угодья между родами, регулировали перекочевки, решали спорные вопросы о границах пастбищных территорий, водоемах, что само по себе не противоречило положению о коллективной собственности всего племени на пастбище. Однако вождь имел право и на выделение «запретного пастбища» — химы. В случае чрезмерного укрепления его власти институт химы вел к установлению монополии вождя на общинные земли, что, по сути, превращало племенную собственность в собственность вождя и окружавшей его племенной знати. Мухаммад и его преемники признали институт химы законным, что вело к захвату частными лицами коллективной собственности путем превращения ее в химу, подчиненную суверенитету государства. В конце концов под видом химы был создан общегосударственный земельный фонд, то есть хима приобрела совершенно новое содержание — стала одной из форм государственно-феодальной собственности на землю.

География первоначального распространения ислама весьма показательна и в другом отношении. Она охватывает прежде всего такие регионы (Северная Африка, Западная и Средняя Азия, Закавказье), где феодализм только-только начинал развиваться, где еще сильны были патриархальные отношения. Таким образом, базис существовавших здесь обществ был сходен с тем, который породил эту религию, а именно — с базисом хиджазского общества VI — VII веков. Только поэтому и стал возможен, как подчеркивает Т. С. Саидбаев, перенос определенной части надстройки — правовой, политической и идеологической, возникшей в рамках ислама, на новую почву [43] Саидбаев Т. С. Ислам и общество. Опыт историко-социологического исследования. М., 1978. С. 18 — 20. .