Лев Вершинин - Дорога без конца (без иллюстраций)

Воевать на два фронта у губернатора желания, естественно, не было, да и сил тоже, тем паче, что Лондон в ответ на запрос о помощи откликнулся в том смысле, что лишних войск нет, и если уж сам, как пишут с мест (а креолы в Лондон писали люто) , значит, сам пусть и разбирается, а нет, так в отставку. Правда, три сотни стрелков из Кейп-Коста все же прислали, но этого, чтобы навести порядок во всей колонии, было очень мало. В связи с чем, м-р Кардью решил временно оставить север Баи Буре, о котором плакала вся креольская пресса, и взяться за юг, благо о тамошних «извергах» креольская пресса, за северян всяко заступавшаяся, метала молнии и требовала высших мер. И взялся. Но получалось не ахти. В отличие от Баи Буре, люди Поро и их поклонники наступательную тактику не любили, зато усеяли весь юг укреплениями, по словам офицера Дэвида Дэви, «такими прочными, что их не пробивали тяжелые снаряды».

В конце концов, пришлось, чего никак не предполагалось, подогнать и артиллерию, иначе взять эти мощные (тройной ряд толстенных бревен, на полтора метра вогнанных в почву), в ряде случаев, с пушками (несколько отбили у карателей) просто не получалось. Как выяснилось, Поро и впрямь противник серьезный: 19 мая у Мафве всего сотня их воинов опрокинула и обратила в бегство две роты вест-индских стрелков (до 400 стволов), полностью уничтожив отряд «пограничной полиции», спешно брошенный на подмогу. После чего захватили селение, разрушили дома, где жили белые, не глядя, чиновник или торговец, подожгли склад компании «Уилберфорс и сыновья», где укрылись европейцы и креолы, и не ушли, пока не стихли последние вопли.

Это уже было так близко от ставшего беззащитным Фритауна, что в столице колонии началась паника. Англичане вместе с крио, - были мобилизованы (вернее, записались в добровольцы) все, как указано в документах, «приличные мужчины, способные сражаться» , не глядя, кто там босс, кто юрист, а кто доктор, - срочно копали рвы и ставили частоколы, но тревога оказалась ложной. Взять город и вырезать всех, кого захочется, в этот момент южане, конечно, могли, но, на счастье белых и крио, «отцы» Поро не видели в этом смысла. Они выполнили программу-максимум, отбив у чужаков свой мир до самой опушки, и на этом решили, что все кончено, чужаки напуганы, убежали и больше не появятся. Большая наивность, конечно, - но это дало англичанам крайне необходимое время.

Теперь, когда стало ясно, что шутки кончились и события приняли серьезный оборот, Лондон, как всегда в таких случаях, реагировал быстро, четко и адекватно. В Сьерра-Леоне пошла реальная подмога: батальон вест-индцев, два батальона marins, крейсер «Блант», фрегат «Трэш», канонерка «Алекто» и полтора десятка речных катеров. Флотилия вельботов под прикрытием калибров канонерки поднялись по реке Джонг, не высаживая десант, но равняя с землей все селения, а 11 июня, после тяжелых боев с немалыми жертвами, пал поселок Бумпе, со святилищем Поро. После чего юг сделал хэндэ хох, и губернатор, не глядя на стоны креольской общественности, взялся за север.

Впрочем, Баи Буре тоже времени даром не терял. Зная о происходящем на юге, он здраво рассудил, что в укреплениях, сколько ни прячься, все равно достанут, сделал ставку на малую войну и увел воинов в джунгли. Это для карателей, поставивших на «одним ударом», оказалось скверным сюрпризом. У противника были уже не только старые охотничьи мушкеты, но и вполне современные винтовки, и противник атаковал везде, - на биваке, на марше, днем, ночью, в зарослях, на переправах, - а видимость в постоянной измороси была плохая, и ответный огонь шел в «молоко». Но и когда Баи Буре решал дать более или менее крупный бой, легче карателям не становилось: в отличие от южан, он придумал систему подземных нор, позволявших его людям стрелять врагу в спину, а вокруг деревень, по примеру ашанти, развернул сеть баррикад.

В конце концов, англичанам тоже пришлось изменить тактику: вместо того, чтобы посылать в леса большие неуклюжие колонны, они начали устраивать прочесывания мобильными группами, отследить появление которых было значительно труднее. Стычек избегали, а вот селения сжигали начисто, вместе со всеми припасами, запугивая население, а в обмен на пощаду вербуя осведомителей. И осведомители, слаб человек, находились. Но изловить старого локо все равно никак не получалось. Порой над его котлом еще вился дымок, порой постель была тепла, пару раз его даже заметили, уходящим в лес, но на том и всё.

Стукачи, на которых англичане срывали злость, ежились и пожимали плечами: они делали, что могли, но ведь всем локо и темне прекрасно известно, что Баи Буре - человек не простой: еще в юности он научился становиться невидимым и летать, а что глупые белые не верят, так им же хуже. И такую версию подтверждало самое главное чудо: несмотря на то, что за живого Баи Буре взбешенный губернатор назначил гигантскую для тех мест награду в 200 фунтов, а всего лишь за голову – сотню, желающих мгновенно стать богатейшим человеком джунглей не нашлось.

Между тем, Фритаун сотрясали хорошо организованные скандалы. Крио можно было снять с должностей, но закрыть им, столпам колонии, рты оказалось невозможным. «Креольская мафия», - врачи, адвокаты, писари, журналисты, торговцы, - бомбили лондонские офисы сотнями жалобных писем, теребили благотворителей и церковь, заваливали падкие на экзотику редакции, вплоть до Times, слезными рассказами о «благородном старом лорде, достойном пера самого сэра Уолтера Скотта, поднявшем меч во имя справедливости, как он ее понимает» и «жестокосердом м-ре Кардью, морящем голодом невинных черных сироток», и в конце концов, общественность Острова заинтересовалась.

А когда общественность интересуется, пресса реагирует быстро. Колонию, внезапно ставшую темой для обсуждений, посетил специальный корреспондент Reiters, хлебосольно встреченный крио, восхитившийся «этими в высшей степени приличными людьми, темнокожими джентльменами, преданными Королеве до последнего вздоха» и написавший по возращении огромную статью о непрофессионализме властей колонии. Торговые палаты Манчестера и Ливерпуля, устав от жалоб компаний, несущих громадные убытки от прекращения торговли со Сьерра-Леоне, обратились с запросом в парламент. Ведущие газеты Великобритании, по итогам пылких дебатов, сошлись на том, что во всем виноват м-р Кардью, «неумные и жестокие действия которого вызвали ненужную войну», и хором потребовали отозвать его.

Особая пикантность ситуации заключалась в принципиальном различии поведения северных темне и южных менде. В рамках ставших модными разговоров о бремени белого человека, дискуссия свелась к тому, что налицо, если разобраться, блестящий пример разницы между "хорошими" неграми, продуктом длительной дрессировки, и "плохими" неграми, кровожадными дикарями. И соответственно, если "людоедов" нужно прижимать к ногтю безо всякой пощады, то "воспитанных" обижать все-таки нельзя, ибо мы в ответе за тех, кого приручили. Такой дискурс очень понравился, поскольку теория неравенства рас, конечно, рулила, но называть себя расистами вслух еще мало кто себе позволял, а на возникшей теме можно было красиво выглядеть в собственных глазах.