Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

Участие в войне в Корее не только укрепило коммунистическое господство в Китае, но и явилось большой моральной победой, предметом национальной гордости. Отсталый Китай с его огромными людскими ресурсами не дал нескольким передовым империалистическим державам сдвинуться с мертвой точки — переступить тридцать восьмую параллель.

Старый, циничный анекдот, что корейская война оказалась безрезультатной потому, что у китайцев было столько людей, сколько у объединенных наций было пуль, быть может, и вызывал кривые усмешки на Западе, но в Китае он не Звучал как шутка. Война застряла в центральной Корее, и это привело к совершенно невозможному напряжению всех Ресурсов Китайской Народной Республики. Мао считал, что Советский Союз не выполняет своих обязательств. Обещания помощь поступала в недостаточном объеме, и Китаю приходилось расплачиваться все большим количеством живой силы и материалов. В тот момент его истории такая цена была ему не по карману.

Зимой 1952/53 года только русские не понимали, что корейская война — это страшный кошмар. Для Сталина это был идеальный тип войны. В то время как СССР, живя в условиях мира, наращивал свою мощь и испытывал оружие, империалистический Запад изматывался в Корее. В то же время и Китай истекал кровью, иссякали его ресурсы. Народная республика зависела от помощи и поддержки Советского Союза. Понятно, что угроза советского вмешательства явилась главным фактором, удержавшим объединенные нации от перенесения войны на территорию континентального Китая. Шаг за шагом корейская война все больше превращала Мао в сателлита, но никак не партнера СССР. Продолжение войны могло бы истощить Китай до предела. Выход из войны против советских желаний мог подорвать китайско-советский союз и монолитный коммунистический мир.

Иосиф Сталин умер в марте 1953 года. Китайцы воспользовались образовавшимся в связи с этим вакуумом власти в Москве и попросили, чтобы не-сказать потребовали, окончить войну в Корее. После смерти Сталина Мао остался самым главным и старшим государственным деятелем коммунистического мира. В СССР остались лишь «маленькие люди» вроде Маленкова, Молотова и Булсанина, которым предстояло «надеть сапоги» гиганта Сталина. Тогда никто еще не обращал внимания на державшегося поодаль бывшего шахтера Никиту Хрущева. Один лишь Мао казался титаном, способным понести вперед знамя марксизма-ленинизма-сталинизма. Так к этому триединству коммунистических догм прибавилось новое слово — «маоизм».

Мао принялся за построение политико-экономической системы по образцу, соответствующему его собственным идеям приспособления социализма к китайским условиям. Еще в 1942 году он сформулировал свой основной принцип: «Теорию и практику можно сочетать только в том случае, если члены Китайской коммунистической партии усвоят точку зрения, концепции и методы марксизма-ленинизма, применят их к Китаю и построят теорию… основанную на реальных фактах китайской революции и китайской истории» [14] Цитируется по Jacobs and Baerwald , op. cit, .

Далее Мао укрепил власть коммунистической партии с помощью различных «кампаний»: кампании «трех анти» (реформа и реорганизация партии), кампания «пяти анти» (против китайских и иностранных капиталистов) и даже «антимушиной» кампании! Проводились кампании под лозунгами «Сопротивляйся Америке!» и «Освободим Тайвань!», рассчитанные па разжигание китайского национализма. Коммунистический тоталитарный контроль утвердился повсюду — от Пекина до каждой деревни, улицы и семьи в стране. Центральная правительственная власть стала значительно сильнее, чем во времена господства могущественных императоров прошлого. Следуя классической традиции мандаринов, Мао начал постепенно исчезать из поля зрения общественности и обретать в глазах народа ореол таинственности и божественности, некогда окружавший «сына небес». Контроль над мыслями, пропаганда и «промывание мозгов»—все это стало в Китае важным средством консолидации коммунистической власти.

Коммунисты Китая начали быстрое движение в сторону социалистической системы в сельском хозяйстве и промышленности. Одна стадия развития сменяла другую, причем Происходило это прежде, чем народ мог понять, что в сущности происходит: от бригад взаимопомощи к крестьянским Кооперативам и далее к коллективизации сельского хозяйст-8а. Мао попытался сделать за пять лет то, на что Советам Потребовалось почти сорок лет. Мао игнорировал как ошибки, так и успехи в деле построения социализма в СССР.

К 1956 году борьба за власть в русской коммунистической Партии по существу завершилась. Никита Хрущев выплыл на поверхность и заполнил вакуум, образовавшийся после Сталина. В СССР началась новая эра. Хрущев понимал, что сталинизм не может оставаться неизменным под названием хрущевизма. Свои перемены он начал исторической антисталинской речью на XX съезде КПСС, где разоблачил ужасы режима своего предшественника и высмеял убожество культа личности. Речь показала также авторитетность и твердость самого Хрущева. Потребовался новый гигант, чтобы развеять лиф о власти Сталина, еще живший в России в 1956 году.

Можно считать, что сегодняшний китайско-советский раскол уходит своими корнями непосредственно в упомянутое выступление Хрущева в 1956 году. Эта речь вознесла престиж Хрущева на уровень, равный, если не превосходящий, престижу Мао. Если культ личности и тоталитарная диктатура были в Советском Союзе при Сталине злом, то разве не было очевидным, что они зло и во всяком другом коммунистическом государстве? Немедленные результаты политики Хрущева в Восточной Европе — восстания в Польше и Венгрии — также сильно обеспокоили китайцев. Им казалось, что новая советская политика ведет к развалу коммунистического блока. Китайские представители устремились в Восточную Европу, чтобы поправить ущерб и восстановить единство. (Отмечалось, что со времен завоеваний хана Батыя это было первым прямым вмешательством Восточной Азии в европейскую политику.) В 1956 году Китай был заинтересован в сохранении целостности коммунистического блока. Китай нуждался в помощи и моральной поддержке, которые оказывал ему единый коммунистический мир. Поэтому китайцы старались поправить и загладить ошибки Хрущева.

После 1956 года враждебность между Мао и Хрущевым продолжала подспудно разгораться. В то же время в Китае происходили значительные события: расцвет и увядание «ста цветов», катастрофический «большой скачок вперед» и создание системы коммун. Все это сильно раздражало Хрущева и Советы вообще, поскольку давало китайцам повод открыто утверждать, что стадия «чистого коммунизма» может быть достигнута Китаем быстрее, чем другими странами.