Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

Теперь рассмотрим историю китайско-советского конфликта и попытаемся восстановить картину развития, хотя картина эта будет все еще неполной и даже не совсем верной. Резкое обострение китайско-советской полемики после подписания договора о запрещении ядерных испытаний в июле 1963 года привело как в Москве, так и в Пекине к обнародованию важных фактов из предыстории этого конфликта. Согласно китайским данным (что особенно показательно), китайско-советские разногласия приняли серьезный оборот еще весной 1956 года, сразу же после XX съезда КПСС. В то время Пекин укорял Хрущева за разоблачение Сталина, за преувеличенное подчеркивание идеи мирного нере-хода к социализму и мирного сосуществования (то есть за его политику разрядки напряженности в отношениях с Соединенными Штатами), за нежелание оказывать Китаю еще большую военную (атомную) и экономическую помощь, за расширение советского политического влияния в слаборазвитых районах (в частности, в Индии) и за настойчивое стремление проводить в жизнь такие решительные меры, как десталинизация, без предварительной консультации с Мао.

Осенью 1956 года Китай предпринял несколько попыток использовать трудности Советского Союза в его отношениях с Польшей и Венгрией, чтобы усилить свое влияние в Восточной Европе и в международном коммунистическом движении. Однако влияние Китая едва ли приобрело где-либо решающий характер. После революции в Венгрии китайцы, высоко оценивая значение запуска советского спутника в 1957 году, попытались добиться большей радикализации советской политики, особенно потому, что к этому времени непродолжительный этап «правой» пекинской политики («сто цветов») уступил место кампании против правых и крайне левому экстремизму. Этот новый и крутой сдвиг Китая влево, начавшийся в конце лета и в начале осени 1957 года, продолжается до сего времени.

В ноябре 1957 года в Москве состоялось международное Коммунистическое совещание. До сравнительно недавнего времени это совещание, как правило, расценивалось как соглашение между Москвой и Пекином против ревизионизма, в особенности против Югославии. Как бы то ни было, но на совещании Мао сказал, что лагерю социализма нужен свой лидер и таким лидером должен быть Советский Союз. Это один из Поразительных примеров того, как может меняться истолкование коммунистической терминологии, ибо если смотреть на Все в исторической перспективе, то теперь данная формулировка должна считаться антихрущевской. Мао намеренно употребил ее, чтобы не допустить сближения Хрущева с. Югославией и тем самым ослабить общую тенденцию советской политики к разрядке международной напряженности, чтобы таким образом усилить китайское влияние. Теперь китайцы обнародовали, что 15 октября 1957 года, то есть незадолго до этого совещания, Москва обещала Пекину «атомную помощь» в той или иной форме. Если бы этого не было, то вряд ли совещание в ноябре 1957 года могло привести к какому бы то ни было китайско-советскому соглашению [23] «Statement by the Spokesman of the Chinese Government — A Comment on the Soviet Government’s Statement of August 3 —August 15, 1963», «Peking Review», August 16, 1963, p. 14. . Сейчас совершенно ясно, что ноябрьское совещание 1957 года вовсе не отражало подлинного согласия Москвы с Пекином; скорее, это было серьезным, хотя и не решающим китайско-советским столкновением.

Последующие события подтверждают данную точку зрения. В мае 1958 года китайцы возобновили нападки на Юго-слав.ию. Одновременно они приступили к созданию народных Коммун и начали свой «большой скачок вперед». Теперь можно сказать, что эти шаги были вызваны в большой мере тем, что китайцы не могли надеяться на получение широкой эко--номической помощи со стороны СССР, без которой быстрое развитие экономики Китая могло бы осуществиться только блят-одаря -применению самых крайних средств. В течение 1958 года русские, по-видимому, пытались усилить свое военное влияние в Китае, возможно, для того, чтобы добиться права советского контроля над атомными боеголовками, если бы таковые были переданы китайцам.

1959 год следует считать годом в истории советско-китайских отношений, когда «не стало возврата». В свете данных, ставших известными в самое последнее время, после лета 1959 года ни Москва, ни Пекин уже не рассчитывали на какую-либо возможность примирения; напротив, обе стороны допускали возможность полного разрыва. С тех пор их действия определялись главным образом желанием возложить ответственность за окончательный разрыв на-другую сторону и завоевать максимально возможное влияние в борьбе за руководство международным коммунистическим движением. Летом 1959 года, как и впоследствии, все более быстрое ухудшение китайско-советских отношений характеризовалось в первую очередь непрерывным нарастанием китайского наступления против советского влияния в коммунистических партиях и международных организациях коммунистического фронта. Это в свою очередь вызывало усиление советских контрмер с целью остановить и в конечном счете лишить эффективности китайское наступление.

Как нам теперь стало известно, в июне 1959 года Хрущев официально снял советское предложение об оказании атомной помощи Пекину [24] «Statement by the Spokesman of the Chinese Government— A Comment on the Soviet Government’s Statement, of August 3 — August 15, 1963». «Peking Review», August 16, 1963. p. 14. . В то лето он, судя по всему, безуспешно пытался войти в сделку с инакомыслящими членами китайского руководства, во главе с министром обороны маршалом Пын Дэ-хуаем, стремившимся либо заставить Мао изменить антисоветскую линию и экстремистскую внутреннюю политику, либо, если это не удастся, может быть, даже заменить его. Попытка Пын Дэ-хуаи была сорвана Мао Цзэ-дуном на пленуме, происходившем в июле — августе 1959 года [25] Davirl A. Charles , The Dismissal of Marshal P’eng Teh-huai, «The China Quarterly». October—December 1961, p. 63—76. . К тому же времени окончательно потерпели крах советские попытки удержать китайцев от демонстрации своего превосходства над индийцами, в частности убедить их отказаться от плацдарма, который они завоевали в Ладакхе [26] «Как руководители КПСС объединились с Индией против Китая», «Жзньминь жибао», 2 ноября 1963 г., и «Peking Review», November 3, 1963, р. 18—27. . В сентябре 1959 года китайцы организовали первый крупный пограничный инцидент против индийцев, после чего русские вопреки всем попыткам китайцев отговорить их от этого официально объявили о своем нейтралитете в данном вопросе.

Все события 1959 года представляли собой одну из многих фаз китайско-советского конфликта, который, по крайней мере с 1959 года, циклически нарастал: сначала ухудшение отношений, затем их частичное улучшение и наконец новое, еще более резкое ухудшение. Как видно из вышесказанного, эти циклы были в действительности гораздо менее значительными, чем это могло тогда показаться. В основном тактические по своему характеру, они во многом касались проблемы Допустимого уровня открытой китайско-советской полемики и Не вели к важным изменениям в отношениях. По мере того Как с течением времени китайско-советские отношения все больше ухудшались, соперничество между Москвой и Пекином за влияние в международном коммунистическом движении усиливалось. Китайцы никогда не выступали инициаторами полного разрыва; напротив, Пекин хочет оставаться номинально в рядах коммунистического движения, чтобы использовать свое вето против враждебных действий русских, Усилить фракционную деятельность и постепенно привлечь большинство на свою сторону, расколоть отдельные коммунистические партии и создать новые коммунистические пар-тип, равно как и новые организации коммунистического Фронта под китайским контролем. Своими действиями они Все время толкали русских к мысли об официальном расколе.