Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

«Единство коммунистического движения это не табу, запрещающее дискуссии и дебаты. Мы отвергаем культ личности во время конфликта, который отнюдь еще не окончился-Различные позиции и методы подхода вполне естественны в нынешних сложных условиях. Современная эпоха фактически требует переоценки многих концепций и мнений, утвердившихся на протяжении десятилетий… Разумеется, не исключено, что в коммунистическом лагере могут возникать конфликты и противоречивые проблемы. Но главное, чтобы единство, возникающее из конфликта, не было искусственным или иллюзорным» [59] «Нове дроги», январь 1962 г. См. также редакционную статью «Мирное сосуществование двух систем и идеологическая борьба», там февраль 1963 г. .

Итак, в течение примерно трех лет Гомулка, лояльно поддерживая советскую точку зрения, никогда не нападал открыто на китайцев. Однако 8 сентября 1963 года он занял более определенную позицию. Вскоре после его возвращения из Советского Союза при первом же открытом и откровенном высказывании о советско-китайском конфликте Гомулка дал выход накопившейся в нем неприязни к Пекину как агрессивной стороне в этом деле:

«Изумление и горечь вызывает позиция правительства Китайской Народной Республики, которое отнеслось отрицательно к Московскому договору о запрещении ядерных испытаний и в связи с этим нападает и клевещет на Советский Союз, пытаясь представить его политику в ложном свете. Как мы можем видеть, руководители народного Китая не связывают проблему безопасности своей страны с вопросом о единстве и братском союзе государств социалистического лагеря; ослепленные желанием иметь свое собственное ядерное оружие, они раскалывают единство содружества социалистических государств и международного социалистического движения, тем самым оказывая услугу врагам социализма и поджигателям войны» [60] Цитируется в «East Europe», October 1963, p. 37. .

6 сентября, то есть за два дня до этой речи Гомулки, китайская газета «Жэньминь жибао» в редакционной статье Критиковала Советский Союз за его позицию в вопросе о независимости других коммунистических государств. Газета Утверждала, что в октябре 1956 года только сдерживающая Рука Китая, «решительно сопротивляющегося ошибочным методам великодержавного шовинизма», «помешала Советскому Союзу подчинить себе польских товарищей при помощи вооруженной силы» [61] «East Europe», October 1963, p. 37. .

Но хотя Варшава в течение длительного времени заверяла Москву в идеологической лояльности, она вместе с тем пыталась поддерживать хорошие культурные и экономические отношения как с Пекином, так и с Тираной. Поздравительная телеграмма, направленная польской коммунистической партией Мао Цзэ-дуну по случаю его семидесятилетия (26 декабря 1963 г.), является верным признаком того, что Польша Ро-прежнему старается избежать ухудшения китайско-польских отношений. В телеграмме Мао именовался «дорогим товарищем», восхвалялись его «коммунистический жизненный путь» и его достижения в «строительстве социализма» в Китае. Авторы телеграммы желали ему «долгой жизни и плодотворной деятельности… для укрепления единства всех социалистических сил во имя нашего общего коммунистического дела» [62] «East Europe», February 1964. Уже упомянутая редакционная статья «Мирное сосуществование двух систем и идеологическая борьба», «Нове дроги» (февраль 1963 г.), является выражением запоздалой попытки польской партии выступить в роли миротворца. Автор статьи занимает центристскую позицию: сосуществование не означает ни идеологического перемирия, ни обострения «идеологической борьбы против всего, что ппедлагает капиталистический мир», ибо «многие идеологические противники могут оказаться нашими союзниками в борьбе за мир». .

Однако в феврале 1964 года — быть может, по настоянию Москвы — появились первые признаки разлада. Зловещим симптомом этого разлада явилось прекращение выпуска ежемесячного журнала «Китай», органа общества китайско-польской дружбы.

Такой была официальная реакция Польши на китайско-советский конфликт. Что касается неофициальной реакции, то здесь следует различать между правителями и теми, кем они правят. Аполитичные массы были очень довольны. Есть много причин, по которым антикоммунистически настроенные поляки — то есть подавляющее большинство населения — должны радоваться этому расколу. Прежде всего их тусклое, унылое, монотонное существование как бы озарилось, когда они увидели, что два восточных гиганта разошлись, осыпая обвинениями и даже угрожая друг другу. Что за великолепное зрелище! Как оно возбуждает! Злорадство поляков нашло себе выражение в десятках язвительных анекдотов о великом споре. Популярной была следующая шутка: «Один гангстер, Хрущев, ссорится с другим гангстером, Мао, из-за третьего гангстера, Сталина».

За первой стихийной эмоциональной реакцией последовали отрезвляющие размышления. Апокалиптическое видение грандиозного атомного побоища, по Мао Цзэ-дуну, вызвало у поляков содрогание и заглушило любой возможный энтузиазм в отношении Пекина. Поляки склонны согласиться с Хрущевым, что водородная бомба не считается с классами и что термоядерный мир необходим как пролетариату, так и буржуазии. Отсюда их восторженное одобрение договора о запрещении ядерных испытаний и разрядки в отношениях между Востоком и Западом.

Полякам не свойствен затаенный, атавистический страх перед желтыми раскосыми монгольскими захватчиками страх, все еще довольно сильный в России, где жива память о «татарском иге», под которым в средние века московитяне прожили около двух столетий. Но и поляки в свое время испытали монгольские вторжения, и смутная боязнь «азиатских орд» и громадного Азиатского континента все еще коренится в их подсознании. В начале этого века национал-демократы считали, что, несмотря на прошлое, несмотря на многочисленные камни преткновения, польские и русские национальные интересы в конечном итоге все-таки совпадают. Еще при жизни прошлого поколения Роман Дмовский, лидер национал-демократической партии, анализируя планы возможного германского или даже общеевропейского крестового похода против Советского Союза, прямо предостерег своих соотечественников от столкновения с Россией: «…может наступить время, когда люди, которые сейчас мечтают о разделе России, будут тревожно спрашивать, достаточно ли она сильна, чтобы противостоять давлению Китая… этот момент, возможно, не так уж далек» [63] «Swiat powoenny a Polska» («Послевоенный мир и Польша»). Warszawa, 1931, р. 186. .

Остатки такого национально-демократического мышления все еще довольно сильны в Польше, и подобные рассуждения характерны как для правителей, так и для управляемых. И Гомулка и его предшественник Берут часто цитировали Дмовского, когда речь шла об основах русско-польских отношений. Шутливым выражением этого образа мыслей является известная острота: «Как хорошо, что между нами и Китаем есть такое сильное буферное государство!»