Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

По традициям русской культуры «власть», как принято считать, подразумевает право решать все, определять, что должен делать трудовой народ, пде он должен жить и о чем думать. Вот почему русским часто трудно понять какофонию мнений в западных странах. Так было в прошлом, так обстоит дело и сейчас. Если какая-то газета, какая-то радиостанция или какой-то комментатор выражает мнение, противоположное мнению президента Соединенных Штатов, то это, как они охотно верят, должно быть частью какого-либо коварного заговора, ибо истинная «власть» не потерпит разногласий или отклонения от «истины», защитником которой она является. И точно так же, поскольку роль истории, в коммунистическом смысле слова, сводится к доказательству правильности нынешней политики правителя, то вполне естественно и необходимо почти непрерывно перекраивать ткань истории в назидание народу и с целью поощрения его к участию в борьбе света против тьмы. Обычные исторические факты неизбежно становятся «первыми жертвами» этого абсолютно утилитарного взгляда на историографию, низведенную до уровня нравоучительной пьесы.

Чувство бессилия, с которым индивид ожидает очередных действий «властей», усугубляется секретностью, с которой правители подготавливают и осуществляют свои решения. Важные законы и политические акты, даже те, что способствуют благополучию рядового гражданина, часто остаются необъявленными и неопубликованными. Одним из последствий этого, нередко идущим вразрез с непосредственными целями руководства, является возникновение слухов как средства угадывания того, что «они» намерены делать.

Некоторые из все тех же русских традиционных привычек в большой мере помотали советским лидерам достигать своих идеологических целей в отношениях с внешним миром. Незнание народом того, что его правители могут сделать завтра, легко переходит в недоверие к политике других стран. Страх перед неведомым зарубежным миром, естественно, усиливался тяжелыми воспоминаниями об иностранных вторжениях, в связи с чем было нетрудно убедить народ, что советская политика преследует только оборонительные цели и что единственная опасность, угрожающая его скудному благополучию, возникает из-за злокозненности идеологически чуждых систем. Так, сеть западных союзов и баз многими расценивается как агрессивная угроза уничтожения, а не как реакция на советские завоевания, давление и угрозы. С логикой народа шахматистов русские рассматривают отказ от установления торговых отношений или нежелание признать коммунистический Китай как доказательство тщательно разработанного и угрожающего заговора, направленного на уничтожение их родины. Советская внутренняя и внешняя политика находится под сильным влиянием этого глубоко укоренившегося элемента подозрительности; вместе с тем она использует его внутри страны для оправдания всех своих действий, какими бы агрессивными и угрожающими они ни казались людям, живущим за ее пределами.

После смерти Сталина в советской жизни произошло много важных перемен, и почти все перемены следует приветствовать. Существенно улучшено снабжение товарами широкого потребления, предметами хозяйственного обихода, населению предоставляется много нового жилья. Теперь народ располагает множеством конкретных доказательств того, что нынешнее руководство действительно хочет дать ему и «гуляш» и Много других хороших вещей, приятных и полезных. Правда, пе все гладко. Продовольствие по-прежнему однообразно, дорого, а в снабжении порой—например, в зимние месяцы 1962 и 1963 годов — бывают перебои. Увеличению количества потребительских товаров не соответствовали успехи в создании Разнообразного ассортимента, выпуска более привлекательных и качественных изделий. Однако «многострадальный» Русский народ, который еще недавно и хвалили и стыдили за его долготерпение, ныне проникся новой верой в добрые намерения своих правителей.

Не так уж существенно, что многие вполне определенные обещания достигнуть «американского уровня жизни», записанные в Программе КПСС, принятой в октябре 1961 года, возможно, никогда не будут выполнены. То, что народ получит завтра, он будет сравнивать с тем, чего ему не хватало вчера. Одна из великих заслуг Хрущева состояла в том, что в отличие от Сталина он признал необходимость для советской системы пойти навстречу революции возрастающих надежд своего собственного народа. При Хрущеве советское руководство признало, что крупная индустриальная страна — вторая в мире — нуждается в охотно исполняемой работе и активной инициативе огромного числа новых хозяйственников и специалистов. Эта -новая интеллигенция в свою очередь, как бы ни был велик ее несомненный патриотизм и верность доктрине, также нуждается в больших -материальных поощрениях и более разнообразном жизненном уровне; лишь тогда она будет способствовать более эффективной работе этой сложной системы и, таким образом, поможет стране и режиму пожинать плоды огромных усилий и -бесчисленных жертв. В общем и целом, несмотря на немалое недовольство нехваткой и низким качеством продовольствия, потребительских товаров и жилья, быстро растущий средний класс директоров, техников, чиновников и квалифицированных рабочих твердо поверил, что хрущевское руководство действительно намерено обратить значительную долю растущей национальной продукции на подъем жизненного уровня по крайней мере наиболее квалифицированных и продуктивных слоев населения.

Параллельный, хотя и более туманный, переход от принуждения к поощрению предвещает дискуссия, широко распространившаяся и продолжающаяся со времени партийного съезда в 1961 году. Она касается характера эволюции от «диктатуры пролетариата» к «общенародному государству» будущего. Здесь речь идет главным образом о постепенном переходе материально-бытовых воспитательных и иных повседневных функций из-под непосредственного контроля государства в ведение «добровольных обществ». Начало этому положено в ряде городов, где созданы общества родителей и учителей, ставящие своей целью активизировать роль отцов и матерей в улучшении работы и жизни школ. Точно так же районным и городским Советам рекомендуется организовать группы добровольных инспекторов, часто из пенсионеров, которых становится все больше. Эти инспекторы проверяют состояние жилищ, работу учебных заведений, торговой сети, санитарной и других служб.

Приведут ли эти усилия к улучшению деятельности косного и бездушного бюрократического аппарата, пока неясно. Но они важны в психологическом отношении, ибо дают зня-чительному количеству образованных граждан ощущение участия £ улучшении жизни народа. Таким образом, предлагаемые изменения призваны способствовать частичному «отмиранию» государственного аппарата. Нет, однако, никаких признаков «отмирания» всемогущей и «всенаправляющей» коммунистической лартии. По-видимому, она будет действовать более гибко и прямо через «организации граждан», а не посредством жесткого и формального контроля бюрократического аппарата.