Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

Обстановка, сложившаяся в мировом коммунистическом движении в результате китайско-советского конфликта, является беспрецедентной. Раскол, разумеется, явление не новое. В прошлом уже имели место попытки поставить под сомнение роль Москвы как единственного центра коммунистического движения: в конце 20-х и в 30-х годах вызов был брошен последователями Троцкого, а в конце 40-х и в 50-х годах — югославскими коммунистами. Однако силы троцкистов были в конечном счете сведены на нет, а титоисты были по существу ограничены пределами одной страны. Когда в конце 50-х годов появилась новая угроза, на этот раз со стороны китайских коммунистов, Москва не смогла ни ликвидировать, ни изолировать ее. Впервые со времени большевистской революции роль Москвы в качестве центра международного коммунистического движения была всерьез поставлена под сомнение. Коммунизм как монолитная политическая сила на мировой арене прекратил свое существование.

В поисках союзников и Советский Союз и Китай направили свои усилия за пределы коммунистического движения. Реальные факторы международной обстановки — ограниченность коммунистического лагеря, некоммунистическое окружение, а также относительная слабость коммунистических партий, не стоящих у власти, — побудили как русских, так и китайцев искать себе партнеров вне коммунистических рядов. Советы, проводя курс на сдерживание Китая, все больше стремились к налаживанию отношений (если не к блокированию) с некоторыми некоммунистическими державами. Китайцы, пытаясь преодолеть политическую, а равно и экономическую изоляцию (причем для них особо важное значение приобрела необходимость изыскания новых рынков для внешней торговли), прибегли к такой же тактике. Вследствие этого волна перемен, вызванная китайско-советским конфликтом, распространилась и на внешний мир.

Внеся абсолютно новый элемент в международные отношения, китайско-советское соперничество уже само по себе повлияло на существующее соотношение сил в различных Частях некоммунистического мира. Наиболее разительный сдвиг в структуре союзов произошел на индийском субконтиненте. На всех этапах китайско-индийского конфликта русские не только не поддерживали китайцев, но даже не прекращали оказывать военную и другую помощь индийцам [306] После падения Хрущева новые советские руководители заверили индийцев в том, что отношения между двумя странами останутся неизменными. . Китайцы, столкнувшись, как им показалось, с русско-индийскими попытками окружить Китай, в ответ начали добиваться расположения традиционного врага Индии Пакистана, невзирая на то что он является участником антикоммунистических союзов СЕАТО и СЕНТО. Поддержав притязания Пакистана на Кашмир, Пекин добился заметного улучшения своих отношений с Равалпинди. В то же время Советский Союз и Китай начали соперничество за влияние среди других афро-азиатских стран. Русские, делая упор на политику мирного сосуществования, сблизились с группой неприсоединившихся государств во главе с Югославией, Индией и Объединенной Арабской Республикой, которые намеревались провести осенью 1964 года в Каире свою вторую встречу. В ответ китайцы, подчеркивая наличие уз, связывающих все «небелые», бывшие колониальные народы, выступили в поддержку предложения Индонезии о проведении весной 1965 года второй конференции афро-азиатских стран. Знаменательно, что первоначальное предложение Индии о приглашении на эту конференцию СССР было отклонено. Министр иностранных дел Китая Чэнь И разъяснил, что подобное приглашение было бы «неуместным… поскольку Советский Союз не является ни африканской, ни азиатской страной» [307] Chung Но , Triumph of the Bandung Spirit, «Peking Review», April 16, 1964, p. 6. .

После карибского кризиса осенью 1962 года, как будто желая урегулировать отношения еще с одной крупной державой из числа окружающих Китай, Советский Союз проявил большую сдержанность в своей политике по отношению к Соединенным Штатам. Россия не только воздержалась от обострения положения в тех районах, где поставлены на карту американские интересы, — особенно в Берлине и на Кубе,— но даже пошла на такие шаги, которые, хотя и не подорвали основ холодной войны, но, во всяком случае, улучшили климат взаимоотношений Москвы и Вашингтона. Русские совместно с Соединенными Штатами и Англией выступили с инициативой заключения Договора о частичном запрещении испытаний ядерного оружия; они согласились не запускать в космос объектов с ядерным оружием на борту, а также сократить производство ядерных взрывчатых веществ [308] Падение Хрущева мало что изменило в этой области. Сразу же после своего прихода к власти новые советские руководители заявили, что они выступают за продолжение смягчения напряженности в отношениях с Западом. Это по крайней мере отражало существовавшую у них потребность в укреплении внутреннего положения до принятия каких-либо агрессивных внешнеполитических мер. Однако это означало также, что, по всей вероятности, Советский Союз не сможет предпринять никаких важных шагов, направленных на достижение согласия с Западом. . Китай в свою очередь также избрал более мягкий курс по отношению к странам Запада, в особенности к Франции. С одобрением отмечая растущую независимость Франции от США в вопросах внешней политики и особенно ее отказ присоединиться к Договору о запрещении испытаний ядерного оружия, китайцы подчеркивали выгоды китайско-французского сближения. После того как Париж в начале 1964 года признал китайский коммунистический режим, Пекин пошел еще дальше и выдвинул идею создания «промежуточной зоны» между Соединенными Штатами и СССР, охватывающей как Европу, так и Азию. Как сообщалось, Мао Цзэ-дун в беседе с группой французских парламентариев, посетивших Китай, заявил: «Сама Франция, Германия, Италия, Англия (при условии, что она перестанет быть лакеем Америки), Япония и, наконец, мы сами — вот вам и третий мир» [309] «Нью-Йорк таймс», 21 февраля 1964 г. То, что китайцы планируют создать «промежуточную зону», было вполне определенно подтверждено русскими. См. «Правда», 3 апреля 1964 г. . Короче говоря, в ответ на то, что, по их мнению, было попыткой русских создать кордон вокруг Китая, китайцы предложили теперь взять в кольцо Советский Союз.

Однако изменения в позиции коммунистических государств по отношению к некоммунистическому миру были вызваны не только китайско-советским конфликтом, но также и его побочным продуктом — ростом полицентризма. По мере того как малые коммунистические государства высвобождались из-под строгого контроля Москвы, они могли свободнее добиваться своих национальных целей, но вместе с тем им пришлось приспосабливаться к специфике локальной расстановки сил. Оба эти фактора и должны были повлиять из характер их взаимоотношений с соседними некоммунистическими государствами. Во внешней политике некоторых коммунистических государств уже можно заметить сдвиг в сторону более тесных связей со странами, находящимися за пределами коммунистической орбиты. Так, румыны, проводя наперекор СЭВу индустриализацию своей страны, расширили экономическое сотрудничество с Западной Европой и Соединенными Штатами. Символично, что контракты на строительство громадного металлургического комбината в Галаце, который был одним из основных предметов спора между Бухарестом и Москвой, достались французским и английским фирмам. За установлением экономических связей последовало установление политических контактов румын с Западом. В мае 1964 года румынская правительственная делегация посетила Соединенные Штаты, в июле другая румынская делегация побывала во Франции. Находясь в Париже, премьер-министр Маурер энергично подчеркивал давние традиции франко-румынской дружбы.