Иван Филиппов - Записки о «Третьем рейхе»

Такие объяснения были ближе к истине, хотя и не обнаруживали всего механизма задуманной авантюры. Все то, о чем мечтал сам Гитлер, о чем он впоследствии еще будет говорить не раз в своих речах, распинаясь о своей «спасительной миссии» в отношении Англии, все это теперь приписывалось Гессу. Таким путем гитлеровцы стремились открыто сказать Англии о желании Гитлера установить с ней союз. И когда я позднее слышал заявления Гитлера о том, что он «протягивал руку дружбы Англии, но она была отвергнута», мне думалось, что он имел в виду «руку», протянутую от его имени Гессом.

История с полетом, как она рисовалась на страницах германских газет, была для многих рядовых немцев по меньшей мере странной и загадочной. У газетных киосков собирались группы берлинцев и обменивались мнениями по поводу происшедшего события. Одно дело, когда Гесса сначала объявили сумасшедшим. При этом можно было сочувствовать больному и удивляться лишь тому, что в стране у руководства находился сумасшедший человек, который мог при случае оказаться и во главе государства! Но когда вопреки сказанному сообщают, что Гесс сознательно бежал в Англию со своей «идеей фикс», то это уже нечто другое... Люди в недоумении покачивали головами, пожимали плечами, а некоторые бросали по адресу Гесса словечки вроде «грязная свинья», «паршивая собака».

В Берлине разнесся слух о «заговоре» в придворных кругах, о раздорах среди руководителей, о подготовке бегства некоторых из них от неминуемой катастрофы. Население стало ожидать серьезных изменений в руководстве. В правящих германских кругах забеспокоились, поняв, что «игра с полетом» может привести к плохим последствиям. Поэтому 14 мая Гитлер в присутствии Геринга созвал всех государственных руководителей и гауляйтеров с целью демонстрации перед ними, как писали газеты, «объединенной воли к победе».

Машина лжи продолжала свое дело. Гитлеровцы стремились доказать, что случай с Гессом не имеет связи с внутренней германской политикой и особенно с германской внешней политикой. Официоз «Динст аус Дойчланд» так и писал, что случай с Гессом надо рассматривать как «личную трагедию, которая целиком лежит за пределами руководства и формирования германской политики и ее решений».

Гитлеровцы старались застраховать себя на случай, если англичане начнут разглашать «тайну гессовской миссии». «Динст аус Дойчланд» предостерегающе писал, что «следует ожидать всяческого злоупотребления личностью Гесса в интересах британской военной пропаганды». На пресс-конференции было даже заявлено, что англичане, возможно, попытаются отнять рассудок у Гесса каким-нибудь медицинским средством.

Отнять рассудок у сумасшедшего! Так запутались гитлеровцы в своей собственной лжи.

Но Гитлер напрасно волновался. Английские правящие круги не собирались объяснять миру смысл перелета Гесса из Германии в Англию. Он становился и без этого всем понятным: перед походом против СССР гитлеровцы пытались привлечь Англию на свою сторону.

Конец 1940 и начало 1941 года проходят в Германии под знаком подготовки к «большой войне». Проводится мобилизация ресурсов, строгий учет запасов сырья, товаров, продовольствия и рабочей силы. Место мужчин на многих производствах заняли женщины. По официальным сведениям, в различных отраслях хозяйства Германии работало свыше 6 млн. женщин. Большинство обслуживающего персонала на берлинских железнодорожных вокзалах состояло из женщин. Они работали стрелочницами, составителями поездов, контролерами. На линиях метрополитена, за исключением водителей поездов, все должности занимали женщины. На городском транспорте Берлина женщины работали не только кондукторами, но и вагоновожатыми, чего раньше не допускалось. Женщины стали также водителями такси. В ресторанах, кафе, кино, театрах уже редко можно было встретить мужчину в качестве обслуживающего персонала. Письма нам стали приносить женщины-письмоносцы. В печати часто начали появляться заметки о судах над женщинами, уклоняющимися от работы. Было опубликовано распоряжение о том, что женщины от 18 до 25-летнего возраста обязаны отработать один год в сельском хозяйстве.

В связи с вовлечением женщин в производство гитлеровцы натолкнулись на другую проблему — преступность среди молодежи. Оставшись вне родительского присмотра, дети целиком и полностью попадали под растленное влияние нацистской идеологии, ее бредовых и преступных идей. По официальным данным, уже в 1939 году за различные преступления было осуждено 298 тыс. юношей. Большинство из них было отправлено в концлагеря, 136 казнены, 11 присуждены к пожизненной каторге. Теперь, когда развертывалась всеобщая подготовка к войне, преступность среди молодежи еще более возросла. Со страниц газет неслись буквально вопли родителей, призывавших оградить их детей от аморальных книг, кинокартин, от дурного влияния улицы. Но они обращались за помощью к тем, кто преступность возвел в закон, кто стремился привить германскому юношеству самые отвратительные черты фашистской идеологии — произвол, насилие, жестокость. И все же власти были вынуждены в январе 1941 года принять новое положение о наказании молодежи, предусматривающее более строгие карательные меры по линии государства и гитлеровской молодежной организации.

Государственные органы все сильнее «закручивали гайки» в области экономики. Поскольку торговцы, содержатели магазинов пытались прятать товары, начались налеты на магазины и разоблачения в печати хищений товаров. Геринг объявил всеобщий поход за железным ломом и издал распоряжение о снятии бронзовых колоколов и железных решеток и ставней для «создания требуемых запасов металла». Кампанию сбора металла открыл сам Гитлер, сдав на склад металлолома свой бронзовый бюст, подаренный ему Герингом в день рождения. На сборные пункты жители тащили медные кастрюли, подсвечники, различного рода металлические украшения, металлические фигурки руководителей фашистской Германии, в том числе Гитлера, Геринга. Помню, как в одном киножурнале комические киноартисты Шмитц и Хуссель разыграли следующий эпизод: Шмитц на своих широких плечах тащил на свалку металла огромный бюст Гитлера, а Хуссель удивленно спрашивал его, что он делает. Шмитц отвечал ему двусмысленно:

— Я приношу жертву родине.

Не знаю, чего стоила эта шутка киноартистам.

В Берлине начали снимать все железные изгороди. Гитлер и здесь с помпой продемонстрировал свой патриотизм — он объявил о сдаче в качестве железного лома медных ворот своей новой канцелярии. Спустя несколько дней иностранные журналисты могли уже видеть, как на месте медных ворот были воздвигнуты массивные деревянные ворота, выкрашенные под цвет меди. В это время по Берлину была пущена острота: «Геббельс объявил новый боевой лозунг — воротами по Черчиллю».