Александр Снисаренко - Джентльмены удачи. Адмиралы чужих морей.

Решетчатые люки - рустеры - вели отсюда вниз, где располагалась кубриковая палуба (орлопдек), или нижняя (ловердек), или сонная (флопдек), или жилая (бертдек, мессдек), где теснились жилые помещения команды. Кормовую ее часть занимала кают-компания (она же - «буфетная»), а в носовой части треугольником располагался лазарет. Обе эти части были соединены широкой «галереей орлопдека» - коридором, продублированным еще двумя, тянущимися вдоль бортов, так что все помещения напоминали отдельно стоящие домики. Эти два прохода открывали прямой доступ к бортам для их осмотра, покраски или починки. Их называли бортовыми галереями орлопдека.

Все помещения этой палубы серединой своей высоты приходились как раз на ватерлинию. Поэтому лишь под самым подволоком имелось какое-то подобие прямой вентиляции, но перед выходом в море эти сквозные отверстия с обеих сторон затыкались, конопатились и заливались варом. После этого кубрики немногим отличались от адского пекла. Лишь в начале XVIII века английский физик С. Гале изобрел принудительную вентиляцию, но чтобы оборудовать ею суда, требовалось немалое время.

Не позавидуешь и лекарскому помощнику, обязанному неотлучно находиться в своей «клинике» вместе с закрепленными за ним санитарами. Если матросы могли глотнуть свежего воздуха хотя бы во время вахты, то единственное место, куда мог отлучаться лекпом, - это судовая аптека, расположенная здесь же по соседству с канцелярией и отпираемая им собственноручно дважды в сутки - на час утром и на час вечером.

Здесь же располагались кладовые ревизора, где можно было купить в кредит все, чем сей джентльмен соблаговолил запастись, и контора баталера, где команда, кроме всего прочего, получала письма и газеты.

Еще ниже были трюм и трюмные помещения, куда вели с полдюжины люков, закрывавшихся деревянными решетками, а в случае надобности - глухими крышками. Винные кладовые источали здесь головокружительные ароматы, смешивавшиеся с вонью застарелой трюмной жижи. Хранилище снастей - кабельгат- и парусная каюта походили своим ассортиментом на лавку ост-индского негоцианта, а запахи вара, краски, сурика и олифы из малярной мастерской заглушали ароматы разбросанного тут и там крысиного помета, особенно обильного в районе ахтерпика, где хранились долговременные съестные припасы - мука, сахар, уксус и тому подобное. Тускло мерцала в полутьме надраенная медь дверей крюйт-камеры, до отказа набитой порохом и патронами, и хранилища пушечных ядер, и отдавала холодом обитая жестью от мышей брог-камера с запасами галет, сухарей и прочей снеди. Мерно плескалась вода в огромных и гулких питьевых цистернах, готовых отразить заревом пламень горна оружейной кузницы и эхом - отзвук ударов по наковальне. Время от времени этот плеск заглушался громким ворчанием воды в помповых трубах, установленных в четырехугольной шахте по центру крюйт-камеры: это осушались ее окрестности, дабы вблизи пороха не оставалось даже признака влаги. Каюта оружейника находилась тут же, по соседству со шкиперской, где стеллажи вечно завалены бухтами троса, мотками ниток и каболки, всеми видами мыслимого и немыслимого инструмента, гаками, болтами, коушами, гайками, талрепами, гвоздями, шкивами - словом, всем, без чего не может обойтись в плавании парусный корабль. Подшкипер, как и кузнец, денно и нощно не покидал своей сокровищницы, всегда готовый отыскать в этом сложнейшем хозяйстве самое невероятное, о чем только его попросят.

Батарейные палубы и крюйт-камера корабля XVIII века.

Кверху от средней на военном корабле располагался апердек (верхняя), или файрдек (огневая, то есть артиллерийская) - верхняя батарейная палуба, всегда окрашивавшаяся в красный или зеленый цвет и соединявшаяся с главной люками с приставными трапами. Достаточно было убрать трап, и всякое сообщение между этими палубами от форштевня до грот-мачты прерывалось. Здесь располагалась офицерская каюта, больше напоминавшая общежитие и называвшаяся «большой камерой»: ее боковые переборки, служившие выгородкой индивидуальных кают, были съемными и убирались в случае надобности - обычно перед боем.

И наконец - самая верхняя палуба: четвертая снизу (квартердек), или крытая (оверлэп). Часть этой палубы от форштевня до фок-мачты называлась баком, между фок- и грот-мачтами - фордеком или шкафутом, между грот- и бизань-мачтами - шканцами, а от бизань-мачты до ахтерштевня - ютом. Шкафут зачастую служил и шлюпочной палубой. Шлюпки спускали и поднимали при помощи растяжных сей-талей, основанных при помощи блоков на фок- и грот-мачтах, или нок-талей, а с середины XVIII века для этой цели служили уже шлюпбалки, устанавливавшиеся на русленях бизань-мачты. Шканцы и ют вместе назывались по старинке ахтеркастлем, а чаще - кормовой палубой (афтдек или ахтердек), а шкафут нередко именовали английским словом gunwale - орудийным вельсом (поясом наружной обшивки), поскольку там обычно располагалась верхняя палубная артиллерия - от малокалиберной на баке и юте до более существенной на шкафуте и шканцах. Ганвейлом называли также разукрашенным фальшборт шкафута и его планширь, а нередко - и вообще любой планширь. От средних веков сохранились названия повышенного бака и повышенного юта - форкастль и ахтеркастль. Иногда ют называли спардеком, как и палубу средней надстройки.

Вообще, надо заметить, шканцы - понятие, так сказать, переменное. Ну вот, например: где им быть, если судно двухмачтовое и не имеет бизани? Или если на нем несколько грот-мачт? Поэтому для судна каждого типа положение шканцев определялось специальными приказами. На шканцах властвовали свои законы, и некоторые из них могут показаться довольно странными. Проходя мимо них, снимали шляпу. На них не курили, не пили, не играли даже в самые невинные игры, не ругались и не скандалили и... не сидели - как в присутствии королевской особы. На них объявлялись разного рода приказы и установления, зачитывались приговоры, на них находился шканечный журнал, куда записывались все события, нарушающие монотонность морской жизни. Шканцы сами по себе почетное место на корабле (им была кормовая часть и античных судов, и средневековых), но их святая святых - это правый борт во время стоянки или наветренный на ходу, и при появлении командира все, кроме старшего офицера и вахтенного начальника, обязаны были тут же перейти на «менее почетный» борт этой почетной части судна, а в присутствии флагмана это касалось и старшего офицера.

Шканцы были рабочим местом той части команды, которая обслуживала грот- и бизань-мачты. Командовали здесь матросами рулевые и артиллерийские унтер-офицеры - констебли. На этой палубе находились разного рода мелкие подсобные помещения, ходовой мостик, штурманская и рулевая рубки, отсюда осуществлялось все управление кораблем, а в кормовых каютах обитало начальство. Здесь же в конце рейса ревизор выставлял мешки с деньгами, чтобы рассчитаться с экипажем.