Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси: IX - первая половина X в.

Дискуссия среди отечественных историков оказала влияние и на зарубежную буржуазную историографию. Некоторые из ее представителей активно выступили в защиту тезиса о славянском происхождении государства, пославшего в 838 г. "шведов" в Константинополь. И. Свеньцицкий утверждал, что Вертинская хроника сообщает о "русской миссии" при византийском дворе, и считал ее началом отсчета дипломатических отношений Киевской Руси и Византии {61} 61 Swiencickyj I. Op. cit., S. 324, . Наиболее аргументированно отстаивал этот тезис А. В. Рязановский {62} 62 Положительную оценку антинорманистским взглядам А. В. Рязановского дали советские ученые И. П. Шаскольский и В. Т. Пашуто (Шасколъский И. П. Норманская теория в современной буржуазной науке. М.-Л., 1965, с. 29 — 30; Пашуто В. Т. Русско-скандинавские отношения и их место в истории раннесредневековой Европы. — Скандинавский сборник XV. Таллин, 1970, с. 51). . Он подчеркивал, что русские норманисты подменяли суть вопроса поверхностным его рассмотрением, так как старались установить национальную принадлежность послов (кто они — шведы, готы, славяне, хазары), а не пославшего их государства, правителя. По его мнению, титул "каган" был распространен среди хазар, дунайских болгар, аваров и других восточноевропейских народов. Рязановский приводит отрывок из письма от 871 г. византийского императора Василия I Македонянина императору Людовику II, из которого следует, что титул "каган" не был известен норманнам, но использовался аварами и болгарами. На основе анализа "Слова" Илариона он пришел к выводу, что "каган россов, который направил посольство… в Константинополь, был в действительности князем киевским". Причерноморско-русской или русско-хазарской миссии было незачем возвращаться кружным путем, так как Причерноморье находилось под контролем дружественных Византии хазар. Если же принять версию о киевском происхождении миссии, то обратный путь посольства из Ингельгейма оправдан, поскольку он пролегал по старинной торговой дороге через Ингельгейм — Краков — Киев. Г. Вернадский, который кое в чем, как заметил И. П. Шаскольский, отступал от "традиционных норманистских концепций", писал, что посольство 839 г. было не норманским, а русским и ходило оно в Константинополь для заключения соглашения между Русью и Византией {63} 63 Шасколъский И. П. Указ. соч., с. 24; Vernadsky G. Op. cit., p. 1. .

С принципиально иных позиций повели разработку проблемы советские и зарубежные историки-марксисты. Вопрос о возникновении государства на Руси стал решаться в плане изучения надстроечных явлений, в тесной связи с уровнем социально-экономического и культурного развития русских земель. В работах Б. Д. Грекова, М. Н. Тихомирова, Б. А. Рыбакова, П. Н. Третьякова, В. Т. Пашуто и других убедительно показано, что в IX в. древняя Русь осуществляла переход от первобытнообщинного строя к феодальному, что в русских землях шел процесс классообразования, становления государственности, формирования феодальной внешней политики, закладывались основы древнерусской культуры {64} 64 Тихомиров M. Н. Древнерусские города. М., 1946; его же. Происхождение названий "Русь" и "Русская земля". — Советская этнография, 1947, вып. VI–VII; Греков Б. Д. Киевская Русь; Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953; Рыбаков Б. А. Образование древнерусского государства. М., 1955; его же. Спорные вопросы образования Киевской Руси. — Вопросы истории, 1960, № 9; его же. Обзор общих явлений русской истории IX — середины XIII в. — Вопросы истории, 1962, № 4; его же. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. . Высокий уровень политического развития русских земель в IX–X вв. выявил В. Т. Пашуто. Он убедительно доказал, что применительно к этому времени следует говорить не о русских племенах, а о конфедерации или федерации племен, об отдельных русских княжествах — полян, древлян, дреговичей, полочан, словен. "Вся структура тогдашней Руси оказывается не этнографической, племенной, а политической… — пишет В. Т. Пашуто. — Славянская конфедерация пришла в соприкосновение с северными странами, столкнувшись с норманскими "находниками" и наемниками" {65} 65 Пашуто В. Т. Русско-скандинавские отношения и их место в истории раннесредневековой Европы, с. 55. См. также: Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П. Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 84 — 85. . По его мнению, уже в самых ранних источниках русские княжества "выступают внутри страны и во внешних сношениях как политические организации, по преимуществу имеющие территориальные и социальные (князь, знать, народ) членения" {66} 66 Пашуто В. Т. Норманский вопрос в свете летописной традиции о племенах и княжениях. — Тезисы докладов Пятой Всесоюзной конференции по изучению Скандинавских стран и Финляндии, ч. I. M., 1971, с. 46. См. также: Пашуто В. Т. Летописная традиция о "племенных княжениях" и варяжский вопрос. — Летописи и хроники. Сб. ст. 1973 г. М., 1974. .

Значительный вклад в разработку проблемы внес польский историк Г. Ловмяньский, который, опираясь на широкий круг археологических, этимологических, этнографических и письменных источников, показал сходство процессов классообразования и развития государственности в славянских странах в 1-м тысячелетии н. э., в том числе в древней Руси {67} 67 Пашуто В. Т. Труды польского академика Г. Ловмяньского по истории Литвы, Руси и славянства. — Вопросы истории, 1959, № 10, с. 113. .

В тесной связи с изучением социально-экономического, политического и культурного развития русских земель в IX–X вв. решают историки-марксисты и норманский вопрос. Не отрицая роли чужеземного элемента в формировании государства на Руси, они подчеркивают, что варяги были по существу не внешним импульсом становления древнерусской государственности, а одним из ее внутренних факторов. Г. Ловмяньский — автор специальной работы о роли варягов в становлении славянской государственности — писал: "Не Киев обязан норманнам началом своей государственной организации, а норманны благодаря развитию государственного устройства на Руси, и особенно на Среднем Днепре, нашли условия для участия в этом процессе главным образом в качестве купцов и наемных воинов" {68} 68 Lowmiansky H. Zagadnienie roll normanow w genezie panstw slowianskich. Warszava, 1957, s. 216. Еще в 1939 г. к такому же выводу пришла Е. А. Рыдзевская в недавно опубликованной работе "О роли варягов в древней Руси". (Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1978 г. Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв. М., 1978, с 138). .

Эту же точку зрения высказал И. П. Шаскольский, критикуя взгляды буржуазных норманистов А. Стендер-Петерсена, Г. Пашкевича и других о решающем значении варягов в образовании древнерусского государства. "Норманны, — писал И. П. Шаскольский, — лишь включались в грандиозный процесс формирования классовых обществ и государства на огромной территории от Приладожья до низовьев Днепра". На Копенгагенском симпозиуме по истории викингов в 1968 г. Д. С. Лихачев, рассматривая вопрос о "призвании" варягов, также отметил, что помимо "династии Рюрика имелись другие княжеские династии на Руси, как скандинавского, так и местного происхождения" {69} 69 Шаскольский И. П. Указ. соч., с. 17; Lichacev D. S. The Legend of the Calling-in of the Varangians and political Purposes in Russians Chroniclewriting from the second Half of the XI-th to the Beginning of the ХII-th Centure. - Varangian Problems. Scando-slavica. Suppl. 1. Copenhagen, 1970, p. 176. См. также: Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII–XVII вв., с. 63. . На сессии по истории норманнов в Сполето (1968 г.) М. Хеллманн говорил, что "образование средневековой России рисуется как продолжительный и сложный процесс. Туземные и внешние факторы играли при этом свою роль, не во все времена одинаково интенсивную, но они все содействовали тому, чтобы Киевское государство в течение полутора веков выросло в значительную политическую силу" {70} 70 Цит. по: Пашуто В. Т. Летописная традиция о "племенных княжениях" и варяжский вопрос, с. 103 — 104. . Единственное, что вызывает здесь возражение, так это мотив равнозначности "туземных и иноземных" элементов в формировании древнерусской государственности, который противоречит фактам и основанной на них концепции советской исторической школы о преимущественном значении славянских элементов и о второстепенной роли чужеземных в генезисе государства на Руси.