Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси: IX - первая половина X в.

По-видимому, сам факт представительства варягов в русском посольстве указывает на устойчивую дипломатическую традицию, существовавшую, возможно, до конца X в., когда Русь в Византии — а может быть, и в других странах — пользовалась их услугами при ведении дипломатических переговоров. Привлечение варягов на службу в Киеве было вызвано потребностями внутреннего развития страны, складыванием древнерусского государства, совершенствованием его внешнеполитических функций. Этим же потребностям служило так называемое призвание князя {80} 80 Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Указ. соч., с. 86. .

Закономерен вопрос о целях русского посольства, прибывшего в Константинополь. Ряд историков считают, что оно добивалось заключения союзного договора {81} 81 Ключевский В. О. Соч., т. I. M., 1956, с. 145; Шахматов А. А. Древнейшие судьбы русского племени. Пг., 1919, с. 58; Очерки истории СССР. Период феодализма. IX–XV вв., ч. 1, с. 75; Vernadsky G. Op. cit., p. 1; Swiencieckyj L. Op. cit., S. 324. . Высказывались и более осторожные оценки: о "сношениях" Руси и Византии писал Д. И. Багалей, о начале установления "регулярных отношений" с империей говорит Г. Г. Литаврин, в установлении "мирных связей между Русью и Византией" видит цель посольства В, Т. Пашуто {82} 82 Багалей Д. И. Указ. соч., т. I, с. 171; История Византии, т. II, с. 228; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси, с. 58. .

В связи с этими разными оценками следует обратить внимание еще на один аспект истории посольства, не отмеченный исследователями. Из сообщения Пруденция следует, что франки заподозрили послов в шпионаже. История древнего мира и средних веков знает немало примеров выполнения посольскими и торговыми миссиями разведывательных функций {83} 83 Геродот. История. Л., 1972, с. 144 — 146. . Очевидна ординарность самого обвинения. Посольство, появившееся в Ингельгейме под сомнительным предлогом невозможности возвратиться на родину из-за "бесчеловечных и диких племен", перекрывших все пути, неясная национальная принадлежность русских посланцев не могли не вызвать подозрения у франков.

На наш взгляд, историки слишком серьезно воспринимают версию Феофила о том, что послы были лишены возможности вернуться восвояси традиционным путем. К. Эриксон даже высказал предположение, что послами были русские христиане, которые опасались нападения со стороны своих соплеменников — язычников {84} 84 Ericsson К. Op. cit., p. 107. . Думается, что франки реально оценили затруднения послов и верно определили функции попавшего к ним русского посольства.

У Пруденция сказано, что русский хакан отправил послов к Феофилу "ради дружбы" (amicitiae causa). Согласно международным понятиям того времени, эта формулировка не подразумевала конкретного политического союза, военного соглашения или установления устойчивых отношений "мира и любви". Кстати, именно о такого рода отношениях можно говорить в связи с посольством в Ингельгейм епископа Феодосия Халкидонского и спафария Феофана. Посольство руссов, по нашему мнению, выполняло более ограниченную задачу — войти в дружеские, мирные отношения с Византийской империей, что, возможно, было связано с недавним нападением руссов на малоазиатские владения Византии и город Амастриду.

Такое посольство могло выполнять и наблюдательные функции. По-видимому, пребывание русского посольства в землях франков (вынужденное или целенаправленное) также проходило под знаком установления Русью отношений "дружбы" с франкским двором. Не исключено, что целью посольства являлся сбор определенной информации для правильной политической ориентации Руси, искавшей внешнеполитических контактов.

В Византии посольство встретили доброжелательно, так как установление дружественных отношений с Русью соответствовало целям империи. Отсюда и помощь в осуществлении дальнейших задач русской миссии — установлении контактов с франками. Появление русского посольства в Константинополе можно рассматривать и как начало конца той полосы изоляции, в которой оказались восточнославянские племена после нападения аваров, а позднее в связи с зависимостью от хазар. Посылка в Византию первого русского посольства и его появление в землях франков знаменует собой новый этап в становлении древнерусской государственности.

'Дипломатическое признание' древней Руси

В 860 г. в Восточной Европе произошло событие, взбудоражившее современников от Константинополя до Рима и оставившее заметный след в византийских хрониках, церковных источниках, правительственной переписке. Позднее оно отразилось и в "Повести временных лет".

Ранним утром 18 июня 860 г. Константинополь неожиданно подвергся яростной атаке русского войска. Руссы подошли со стороны моря, высадились у самых стен византийской столицы и осадили город.

Не раз и не два до этого на протяжении VIII–IX вв. руссы наносили удары по владениям империи. Но их нападения на византийские владения, переговоры в Крыму и в Пафлагонии, посольство 838 — 839 гг. не привели к решению принципиальных вопросов взаимоотношений между двумя государствами. Мощная Византийская империя, являвшаяся для причерноморского и восточноевропейского "варварского" мира своего рода государственным образцом, законодательницей "политических мод", не признавала складывающееся древнерусское государство, которое только-только выходило из своего племенного бытия на государственную дорогу и поступь которого была еще слабо слышна большому европейскому миру. Факт нападения русского войска на Константинополь в 860 г. значительно изменил характер взаимоотношений между Византией и Русью.

Прежде всего обращает на себя внимание тот резонанс, который имело это нападение. Еще в XI в. автор "Повести временных лет" отметил этот факт как явление экстраординарное в русской истории. Под 852 г. читаем: "Наченшю Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руска земля. О семь бо уведахомъ, яко при семь цари приходиша Русь на Царьгородъ, яко же пишется в летописаньи гречьстемь. Тем же отселе почнем и числа положимъ…" Не вдаваясь в существо спора о том, верно или неверно отразил русский летописец дату начала царствования византийского императора Михаила III {85} 85 ПВЛ, ч. 1. М., 1950, с. 17. См. об этом подробнее: Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963, с. 163 — 164. , обратим внимание на то, что именно в период его царствования в греческом летописании, оповестившем мир о нападении Руси на Царьград, русская земля стала называться русской землей.