Хью Томас - Великая Испанская империя

Значительная часть тиража первого издания «Дон Кихота Ламанчского» Сервантеса, очевидно, была отправлена в Новый Свет в 1605 году. (Кажется вполне вероятным, что роман Матео Алемана «Гусман де Альфараче» достиг Лимы и Мешико в те же сроки.) Предприниматель Хуан Руис де Гальярдо из Айямонте рассказывал своим друзьям в Новом Свете, что наслаждался чтением «Дон Кихота» в 1605 году на борту галеона «Нуэстра сеньора де лос Ремедиос» ‹‹759›› . Сочинение Сервантеса пользовалось в Америках большой популярностью, а новые властелины континента, чему мы наблюдали множество примеров, были полны решимости наделить покоренных индейцев собственной, выраженно испанской, так сказать, культурой, языком и религией. В этом, как и во многих других отношениях, Испания воспринимала себя наследницей Древнего Рима.

В 1600 году Испания контролировала наибольшее число земель и областей в мире со времен падения Римской империи. Если судить по площади, она безоговорочно превосходила все усилия древних римлян. Пьемонтец-иезуит Джованни Ботеро, секретарь кардинала Карло Борромео, пытавшийся дурно ославить Никколо Макиавелли, писал в 1607 году, что испанские владения обширнее всякой империи, которая когда-либо существовала. На ее территории наблюдалось «великое разнообразие народов, разделенных языком, обычаями, вероисповеданием и всеми прочими свойствами» ‹‹760›› . Кроме того, империю разделяли и немалые расстояния.

Сама Испания на Иберийском полуострове завершила объединение с захватом Наварры в 1510 году. Арагон и Кастилия жили под общим правлением с 1479 года. Гранада перестала быть независимым эмиратом в 1492 году. Как мы видели в главе 19, Испания с 1580 года также присоединила Португалию и ее обширную трансконтинентальную империю ‹‹761›› . Вдобавок испанцы доминировали в Италии, где испанский вице-король правил Неаполем и Сицилией, а испанский монарх носил наследственный титул герцога Миланского, тогда как великое герцогство Тоскана, формально независимое и вроде бы подвластное Медичи, по сути являлось зависимым от Испании. Благодаря Алессандро Фарнезе, племяннику короля Филиппа, Испания притязала на господство над Южными Нидерландами, то есть над землями современной Бельгии ‹‹762›› . Мыслитель двадцатого столетия Хосе Ортега-и-Гассет говорил, что единение полуострова «было достигнуто ради направления кипучей энергии Испании на волю четырех ветров» ‹‹763›› . Прав он или нет применительно к осознанности такого выбора, не подлежит сомнению, что распространение испанской «энергии» по всему земному шару действительно случилось.

В Новом Свете Испания правила целым «коллективом» зависимых территорий и колоний, которые образовывали самостоятельные королевства (reinos) и признавались частями «Большой Испании», Magnae Hispaniae, ничем не отличавшимися от Арагона или Неаполя. Дотошный французский историк Атлантики Пьер Шоню называл испанскую империю «династическим великим союзом семнадцати корон» ‹‹764›› . Но не будем забывать, что французы уже предпринимали пиратские вылазки в Бразилию и Флориду, а англичанам вскоре предстояло проявить интерес к Северной Америке, который не ослабеет за столетия.

Не все испанские владения находились, что называется, в хорошей форме. Так, политический мыслитель из Генуи Паоло Маттиа Дориа говорил о Неаполе, что тот видится «подобным изъязвленному человеческому желудку» ‹‹765›› . Известный бандит Марио Шара содержал там целую армию хорошо вооруженных злоумышленников. Но к 1600 году, несмотря на немалое количество проблем в Европе, вся империя в Новом Свете обогатилась огромным числом великолепных храмов, монастырей, соборов и мест погребения, из чего следовало, что завоеватели намерены оставаться в Америках навсегда. Первоначальные завоевания происходили удивительно быстро, однако они породили настоящую волну архитектурных творений.

Философию, которой руководствовалась испанская империя, опознать несложно. Великие богословы шестнадцатого столетия, фра Франсиско де Витория, фра Доминго де Сото и епископ Бартоломе де Лас Касас, считали, что им достоверно известна «природа» испанских доминионов. Два сочинения Витории, «Об Индиях» (1539) и «De justitia et iure» [112](1556), наглядно о том свидетельствуют. Но в трудах этих богословов обсуждалось прежде всего, какими правами обладали коренные жители Америк до прибытия испанцев и какие права получили испанцы после завоевания. Как автор старался показать на страницах этой книги и ее предшественниц, испанцы весьма усердно анализировали этическую составляющую своих походов ‹‹766›› . Витория утверждал, что испанцы имеют полное право поселиться в Индиях и торговать там, покуда не начнут скверно обращаться с naturales. Еще они обязаны обращать местное население в христианство. Но если индейцы откажутся от обращения, конкистадоры не вправе навязывать им христианство силой. Лишь если индейцы нападут на испанцев — на чем настаивали пионеры-завоеватели: Франсиско Эрнандес де Кордоба и Хуан де Грихальба на Юкатане, соответственно, в 1517 и 1518 годах, уверявшие, что подверглись нападениям, — у конкистадоров появляется право применить силу и даже поработить врагов.

Предполагалось, что коренное население должно «вписаться» в более широкое целое. Дантова идея о желательности всеобщей монархии активно обсуждалась в шестнадцатом столетии, пускай сам трактат Данте «О монархии» (1312–1313) угодил в перечень запрещенных книг. Этот трактат представлял собой философское рассуждение о необходимости единой мировой монархии. В книге II утверждалось, что Священная Римская империя лучше всего была приспособлена к этой роли. Мир, как настаивал Данте, в состоянии успешно обеспечивать лишь один всемогущий монарх ‹‹767›› . Германский автор Георг Зауэрманн, побывавший в Испании в 1520 году, также призывал к всеобщей христианской монархии в своем сочинении «Hispaniae consolatio» [113], посвященном, кстати, епископу Руису де ла Моте, учителю и советнику императора Карла ‹‹768›› . Руис де ла Мота в 1520 году называл своего бывшего ученика императором мира ‹‹769›› . Идея христианского единства сильно занимала Эразма Роттердамского и Хуана Луиса Вивеса. Джованни Ботеро тоже полагал, что род человеческий «будет жить счастливо, если все на свете окажутся подданными одного правителя». Ведь как чудесно путешествовать повсюду, говоря на одном языке и расплачиваясь одними и теми же деньгами! ‹‹770›› Потому империя в Америках, несомненно, воспринималась как шаг на пути к этому желательному свершению.

Наставник Филиппа II и враг Лас Касаса Хинес де Сепульведа сочинил два глубокомысленных трактата, «Democrates Primus» и «Democrates Secundus» [114], посвященных универсалистским притязаниям императора Карла. При этом содержание первого составляли призывы к сопротивлению туркам, а во втором говорилось о важности обороны испанских завоеваний в Америках. Даже Лас Касас, которого часто характеризуют как врага имперской идеи, считал, что королям Кастилии «следует быть повелителями мира, императорами, что правят множеством земель» ‹‹771›› . В 1563 году ходили слухи, что Филиппа провозгласят королем Индий и Нового Света, и эта идея еще долго будоражила умы ‹‹772›› .