Владимир Воронов - Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи

Похоже, первоначальную идею формирования «антидезертирных» заслонов из числа самих же красноармейцев быстро признали порочной: вспомнив, видать, уроки Первой мировой, сообразили, что ни к чему хорошему это не приведет — красноармейцы скорее уж особиста сами на штыки поднимут, нежели своего однополчанина задержат! Столь деликатное дело следовало целиком отдать в мозолистые руки опытных мастеров карательного дела — потому и приказано формировать заградотряды только из бойцов войск НКВД.

Задачу этим «контрольно-заградительным отрядам» поставили «простую»: пресечь бегство с фронта — путем организации заслонов и застав, проведения «облав в тылу действующих частей», тотальной проверки документов у всех «одиночно и неорганизованно» следующих в тыл военнослужащих и граждан. Всего приказано было организовать 27 таких заградотрядов: два — на участке 14-й армии, пять — на участке 9-й армии, пять — на участке 13-й армии, семь — на участке 7-й армии, но больше всего чекистских заградотрядов — аж восемь! — получила 8-я армия. Сами заградотряды были сформированы из состава восьми полков НКВД, численность каждого такого спецотряда — по 100 человек в составе трех стрелковых взводов, да еще в каждом оперативная группа особого отдела из трех-пяти человек.

Приказ грозно требовал от особистов «поставить в центре внимания работу по быстрейшему и полному очищению тылов действующих армий от вражеского и сомнительного элемента, развернуть действенную борьбу по пресечению дезертирства», «в отношении дезертиров — предателей Родины применять самые крутые и жесткие меры», дезертиров приказано немедленно предавать суду военного трибунала «с разбором дела в течение суток», а приговоры трибуналов тут же «доводить до сведения личного состава частей». Начальникам погранвойск НКВД трех пограничных округов, Ленинградского, Карельского и Мурманского, предписано дать указания своим подчиненным «об оказании всяческого содействия особым отделам в деле наведения порядка в тылу», в частности, выделить в помощь заградотрядам «специальные виды нарядов из пограничников для проверки документов и задержания дезертиров». «О выполнении настоящего приказа» Военным советам армий и особым отделам было предписано «ежедневно доносить НКО и НКВД».

Война закончилась, и 4 апреля 1940 года Ворошилов с Берией издают новый совместный приказ № 0018/00550: заградотряды — расформировать. Потрудились они, надо полагать, изрядно, что и было отмечено: 4-й, 5-й и 6-й полки войск НКВД, из состава которых как раз и формировались те заградотряды (один лишь 6-й полк НКВД дал на-гора 12 заградотрядов!), были удостоены орденов Красного Знамени.

Почему люди бежали с финского фронта, не горя особым желанием бить «белофинские банды» и умирать в снегах Карельского перешейка, — особая тема. Но факт, что таких беглецов было, мягко скажем, немало. Скорее всего, в основе массового дезертирства прежде всего воистину ужасающие условия пребывания красноармейцев на фронте: их бросали на убой голодных и разутых, количество умерших не от боевых ран, а от голода и обморожения исчислялось десятками тысяч. На совещании начальствующего состава «по сбору опыта боевых действий против Финляндии», состоявшемся 14–17 апреля 1940 года в Кремле, замкомандующего 8-й армией Курдюмов едва ли не кричал: «На финском театре в первый период войны было много обмороженных, потому что люди прибывали в холодной обуви, в ботинках даже, а не в сапогах, причем часть ботинок была рваной. <���…> Я здесь докладываю с полной ответственностью о том, что воевать при 40-градусном морозе в ботинках, даже не в рваных, и в хороших сапогах, нельзя, потому, что через несколько дней будет 50 % обмороженных». Вот характерная выдержка из сводки опергруппы ленинградского управления НКВД: «Из Ленинграда на фронт, в течение 15–16/ХII-39 г., проходили значительные группы бойцов (до 4 тыс.) совершенно без командиров и без снабжения, естественно, занимаясь мародерством по пути, вплоть до того, что в районе г. Териок разграбили 2 машины с хлебом, идущие на фронт». А вот уже из другой сводки: «Красноармеец 1-й караульной роты ЗКС-1 — Андреев в разговоре с бойцами той же роты, 14-го декабря с/г., во время ужина, заявил: „за эту кормежку перестрелял бы все начальство в первом бою“». Именно за эти «разговорчики в строю», как следует из ныне рассекреченных документов НКВД, — «за высказывания с осуждением войны, а также направленные против правительства и руководства Красной армии, было привлечено к суду военного трибунала 843 военнослужащих».

«У нас в 13-й армии, — докладывал на том же кремлевском совещании член Военного совета 13-й армии армейский комиссар 2-го ранга Запорожец, — долго продолжалось такое положение, когда убитых бойцов и командиров хоронили не очень хорошо — просто в штабеля складывали, и они лежали…»

«Много было самострелов и дезертирства, — продолжал тот же Запорожец.

Сталин. Были дезертиры?

Запорожец. Много.

Сталин. К себе в деревню уходили или в тылу сидели?

Запорожец. Было две категории. Одна — бежала в деревню, потом оттуда письма писала. Я считаю, что здесь местные органы плохо боролись. Вторая — бежали не дальше обоза, землянок, до кухни. Таких несколько человек расстреляли. Сидят в землянке 3–5 человек, к обеду выходят на дорогу, видят — идет кухня, возьмут обед и опять в землянку. Когда появился заградительный отряд НКВД, он нам очень помог навести порядок в тылу, до этого с тылом было тяжелое положение. Вот был такой случай в 143-м полку. В течение дня полк вел бой, а к вечеру в этом полку оказалось 105 самострелов. В одном полку 105 человек самострелов.

Сталин. В левую руку стреляют?

Запорожец. Стреляют или в левую руку, или в палец, или в мякоть ноги, и ни один себя не изувечит.

Сталин. Дураков нет. (Смех.) »

Очень смешно: 105 самострелов в одном полку — всего за один день?! Это к вопросу о реальном боевом духе если и не основной массы красноармейцев, то все же немалой их части — и столь немалой, что без нацеленных им в затылок стволов чекистских заградотрядов было, видимо, никак не обойтись…

13 марта 1940 года прогремели последние залпы Советско-финской войны, в которой Красная армия потеряла убитыми, умершими от ран и обморожений, пропавшими без вести (те же погибшие, поскольку практически всех пленных вернули) от 127 до 150 тысяч бойцов. Санитарные потери и вовсе ужасающи — от 325 до 400 тысяч. Реальные масштабы, конечно, сокрыли, но и известного хватало, чтобы задаться вопросом: столь ли хороша Красная армия, как ее расписывают, и не прямое ли это последствие кровавых чисток? «Вождю народов» нужно было как-то обозначить причины потерь и того, что могучая Красная армия 3,5 месяца топталась на каком-то пятачке. Валить все на происки «врагов народа», учиняя очередной цикл массовых репрессий, было уже не с руки, надо было выдумать что-то посвежее. И в речах советских вождей вдруг возникла «линия Маннергейма»: грандиозная, почти неприступная крепость, которой не было равных в мире. «Сталин — умный, способный человек, — написал уже в своих мемуарах Анастас Микоян, — в оправдание неудач в ходе войны с Финляндией выдумал причину, что мы „вдруг“ обнаружили хорошо оборудованную линию Маннергейма. Была выпущена специально кинокартина с показом этих сооружений для оправдания, что против такой линии было трудно воевать и быстро одержать победу. Но только наивный человек не задал себе вопроса: почему же Советская армия и наша разведка не знали о такой мощной оборонительной линии под самым своим носом?»