Федор Синицин - Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР, 1933–1945

Конечно, ожидания отдельных спецпоселенцев помощи со стороны иностранных государств, в частности Германии и Японии — врагов СССР, в корне отличались от восприятия этих стран основной массой населения Советского Союза. Во время Великой Отечественной войны ожидания помощи от «западных демократий» в определенной мере стали близки к общему положительному восприятию этих стран со стороны советского населения. В послевоенные годы такие настроения вошли в противоречие с отрицательным образом США, Великобритании и других стран, сформированным советской пропагандой в рамках противостояния в «холодной войне» [1411].

В то же время антисоветские настроения отдельных спецпоселенцев были схожими с настроениями других репрессированных групп населения СССР. Так, часть трудпоселенцев [1412]перед войной поддерживала антикоммунистическую политику А. Гитлера и разделяла прояпонские настроения [1413].

Настрой антисоветской части отправленных после войны на спецпоселение власовцев [1414]характеризовался ожиданиями поражения СССР в грядущей войне, со специфическими аспектами, свойственными этой группе (в частности, монархическими настроениями): «Недалеко то время, когда выступят с востока и севера, и эти государства свергнут Советскую власть, и на престол будет посажен князь Михаил». В 1949 г. среди власовцев бытовали надежды, что их «освободят из ссылки только Англия и Америка, когда начнут войну с Советским Союзом, — тогда только будет праздник на нашей улице» [1415]. (Эти слова саркастически перекликались со словами приказа И. В. Сталина от 7 ноября 1942 г. по поводу грядущего разгрома нацистской Германии: «Будет и на нашей улице праздник!» [1416]) Власовцы, побывавшие во время войны в Европе, свои надежды строили на личном опыте. Некоторые власовцы сопрягали «прозападные» ожидания с антисемитскими настроениями (не без влияния нацистской пропаганды во время пребывания в германских частях) [1417].

Часть депортированных «указников» [1418]мечтала: «Вот потеплеет, Америка ударит по Советскому Союзу, а мы поддержим, стукнем с тыла». Среди «указников» ходили слухи, что «Америка и Англия в 1950 году разобьют Советский Союз». Некоторые были уверены, что «Америка хочет воевать с Россией для того, чтобы освободить от гнета крестьян». В то же время среди патриотически настроенных «указников», которые считали себя высланными «незаконно», ожидание войны было связано с возможным освобождением их от спецпоселения самой советской властью (видимо, с целью мобилизации в армию) [1419].

Важным является рассмотрение вопроса, насколько обоснованными были надежды, возлагавшиеся отдельными спецпоселенцами на освобождение со стороны иностранных государств. Ожидания помощи от Германии в период 1941–1942 гг. имели под собой определенную почву. Известны случаи освобождения нацистами трудпоселенцев, оказавшихся на оккупированной территории СССР. В Херсонской области двадцать шесть освобожденных нацистами трудпоселенцев — узбеков и таджиков — встали на путь сотрудничества с оккупантами, вступили в Херсонский филиал «Туркестанского национального комитета», где вели активную антисоветскую работу [1420].

Япония и Турция являлись потенциальными агрессорами в отношении СССР, однако по ряду причин они не вступили в войну против Советского Союза. Турция оставила свои военные намерения в период Сталинградской битвы [1421]и уже весной — летом 1944 г. всемерно пыталась демонстрировать лояльность в отношении СССР [1422]. Япония во время Великой Отечественной войны так и не решилась предпринять против СССР прямых военных действий [1423]. Поэтому ожидания, связанные с «освобождением» Японией и Турцией, проявлявшиеся среди спецпоселенцев после 1942 г., были не обоснованы.

Надежды депортированных калмыков на помощь «стран Востока» (Китая, Монголии, Индии) были далеки от реальности. Китай до 1945 г. вел изнурительную войну с Японией, затем пережил гражданскую войну, в результате которой в 1949 г. на основной территории Китая был установлен дружественный СССР режим. Для Монголии Советский Союз с 1921 г. был наиболее близким союзником. Индия до 1947 г. не играла самостоятельной роли на мировой арене, а после обретения независимости, во-первых, была поглощена внутренними проблемами, во-вторых, установила с СССР дружественные отношения.

Цель ожиданий спецпоселенцами помощи со стороны иностранных государств была проста и в то же время жизненно важна для депортированного населения — освобождение из спецпоселения и возвращение домой. Как минимум, спецпоселенцы надеялись на некоторое улучшение их положения в результате вмешательства иностранных государств или начала войны с ними. Предполагалось, что новая война так или иначе «разрядит обстановку» вокруг депортированных людей [1424]. Причины того, что помощь ожидалась именно от иностранных государств, а не изнутри страны, были различными — у некоторых спецпоселенцев ожидания были связаны с ярко выраженными антисоветскими настроениями (в том числе проявлявшимися до депортации), у других — были порождены обидой на несправедливое наказание. Представители этой части спецпоселенцев в целом продолжали ассоциировать себя с советским народом (говорили «наш Советский Союз», «наша страна», «наше командование», «наши войска», «наши солдаты», «наши союзники» и пр.).

Размах ожиданий помощи со стороны иностранных государств среди депортированного населения был весьма широким, что в полной мере осознавалось советскими органами. НКВД и НКГБ отслеживали соответствующие высказывания, брали спецпоселенцев, проявлявших такие настроения, на учет, производили их аресты и привлекали к уголовной ответственности. Например, спецпоселенец Б., высказывавший «прозападные ожидания», был репрессирован в 1944 г. за то, что «антисоветски настроен, встал на путь контрреволюционного саботажа» [1425].

Разнородность ожиданий спецпоселенцев демонстрировала расслоение и противоречия в их среде: разные группы внутри одного контингента ждали помощи от держав, враждебных друг другу, — в частности Германии и Великобритании в предвоенный период. Закономерным представляется тот факт, что в среде каждого контингента депортированных бытовали ожидания помощи от тех государств, которые были наиболее близки в этнокультурном плане (для народов Кавказа и Крыма — Турция, для калмыков — Япония, Монголия и другие «страны Востока»).

Непреходящими «освободителями» в ожиданиях депортированных народов всех контингентов и во все рассматриваемые периоды были только «западные демократии» — США и Великобритания (в послевоенный период к ним иногда добавлялись Франция и ФРГ). Помощь от этих государств ожидалась в нескольких аспектах: дипломатическом (призыв к руководству СССР об освобождении спецпоселенцев), «экспансионистском» (изменение общественно-политического строя в СССР, или, как минимум, требование передачи части территорий Советского Союза, в частности Крыма и Кавказа, в качестве уплаты долга по ленд-лизу), военном («победоносная война» против СССР).