Мари-Пьер Рэй - 1814. Царь в Париже

А для тех, куда более многочисленных, кто решил вернуться на родину вслед за своим царем, возвращение оказалось краткосрочным: через пятнадцать месяцев случилось трагичное фиаско Ста дней, и всего через год с небольшим русская армия вновь оказалась на берегах Сены.

3 июня 1814 года Александр покинул Францию и в сопровождении Нессельроде и Каподистрии направился в Лондон, чтобы укрепить политические связи, завязавшиеся за время антинаполеоновской эпопеи. Его прибытие, которого ждали «со страстным нетерпением и энтузиазмом» [136] По словам госпожи Ливен, супруги посла Александра I в Лондоне. См.: Mémoires de la comtesse de Lieven. Op. cit. P. 226. , вызвало в Лондоне такой же ажиотаж, как и в Париже, если не больший. Пришло время «александромании», и царь мог считать, что он добился своего: он сумел покорить британское общественное мнение и продемонстрировать Лондону, как и Парижу, что Россия — европейская страна. Но хотя эта операция по покорению сердец привела к существенному улучшению образа России на международной арене, пришлось испытать и немало разочарований.

После своего пребывания в Западной Европе Александр I на несколько недель оказался в более родных ему землях: в конце июня он присоединился к Елизавете, гостившей у своей семьи в Бадене. Он провел там несколько дней в обществе своих близких, в том числе Лагарпа, также совершившего это путешествие. Там он встретился с делегацией четырех российских сановников, отправившейся ему навстречу, чтобы попросить его принять от Сената, Священного Синода и Государственного совета титул «Благословенного» и согласиться на возведение монумента в свою честь.

Как только пришли вести о победе и вступлении царских войск в Париж, с подачи вдовствующей императрицы Марии Федоровны страна начала прославлять триумф Александра I и его заслуги. В церквах служились благодарственные молебны, а в печати появились оды, поэмы и элегии, рассказывающие о триумфальном пребывании царя в Париже. Процитируем отрывок из оды к Александру, написанной 16 апреля 1814 года графом Дмитрием Хвостовым [137] Текст был переведен на французский язык аббатом де Лондом и опубликован в Петербурге на двух языках. Хвостов Д.И. Александр I в Париже апреля 16 дня 1814 года. Сочинение графа Дмитрия Хвостова. СПб.: в морской типографии, 1814. . Ее мессианская настроенность, именование царя Спасителем и сыном Марии, заклинания «пришел я устроить», «пришел я низвергнуть», звучащие подобно словам Иисуса, показывают, как русские чествовали своего государя:

В унисон с подобной литературой, не перестававшей петь хвалу государю, в конце 1814 года сановники предложили царю увековечить его воинские подвиги как в городском пространстве, так и в коллективной памяти. Но Александр отверг оба предложения: поскольку его победу обеспечил не он сам, а вмешательство Господа, единственный способ ее праздновать — молитва, обращенная к Богу. Спустя короткое время после этого визита он написал губернатору Петербурга, приказав ему отменить все празднества, предусмотренные в честь его скорого возвращения: не стоит радоваться пролитию русской крови в тяжелых испытаниях. (13) 25 июля, вернувшись в Петербург, он немедленно направился в Казанский собор, чтобы воздать хвалу Господу, причем очень скромно, без фанфар или внушительного кортежа.

Пребывание Александра на русской земле длилось недолго: спустя два месяца (31 августа) 12 сентября царь вновь двинулся в путь, на сей раз в Вену: он желал лично участвовать в конгрессе, которому предстояло переделать всю карту Европы {501} 501 По Венскому конгрессу недавно вышел замечательный труд Тьерри Ленца: Lentz T. Le Congrès de Vienne, une refondation de l’Europe. Paris: Perrin, 2013. . С точки зрения Александра I, это был момент истины, когда России предстояло сыграть роль в судьбах старого континента. Но этот интерес к общеевропейскому будущему не мог отвлечь его от французских дел, которые нравились ему меньше и меньше.

В начале июня, сразу после отбытия Александра I из Парижа, Талейран написал ему очень длинное письмо, в котором выражал ему признательность за оказанную поддержку, а также «успокаивал» его по поводу эволюции режима. Этот документ чрезвычайно интересен: помимо того, что князь Беневентский произнес пламенную речь в защиту монархии, опирающуюся на весьма оригинальное представление Франции и французов, его слова, помимо обычной лести, показывают исключительные отношения, сложившиеся между Александром и Талейраном, разделявшими либеральные идеалы. До нас дошли две, несколько отличные версии. Одна, опубликованная, фигурирует в письмах и бумагах канцлера Нессельроде {502} 502 Lettres et papiers du chancelier comte de Nesselrode. Op. cit. P. 191–193. и датируется 13 июня 1814 года; другая, рукописная, приобретенная Французским дипломатическим архивом в 1975 году и датированная 1 июня 1814 года, представляет собой черновик письма, скопированный писарем, с двумя поправками рукой Талейрана. Мы решили придерживаться именно этой версии, хотя датировка письма вызывает сомнения: поскольку Александр покинул Париж только 2-го числа, письмо было написано не раньше этого дня:

«Я не смог увидеть Ваше Величество до Вашего отъезда, и я осмеливаюсь упрекнуть Вас в этом со всей искренностью, свойственной моей нежнейшей к Вам привязанности. (…)