Иван Оченков - Царь

- Обратите внимание на эту парочку, мой принц, - шепнул на ухо Владиславу Казановский.

- Вы говорите об этом скоромно одетом шляхтиче с весьма красивой пани? - переспросил королевич и тут же вскрикнул, удостоившись щипка от своей возлюбленной, - о боже, неужели ты ревнуешь, Агнешка?

- Вот еще, - сверкнула глазами фаворитка, - у вашего высочества совсем плохо со зрением, ибо эта "красавица", по крайней мере, вдвое старше меня!

- Ну, уж не настолько, - осклабился пан Адам, - пани Марыся конечно чуть старше вас, но никак не вдвое.

- Ты ее знаешь?

- А как же, и ее и мужа пана Якуба Храповицкого.

- Подожди, так это тот самый...

- Да-да, это тот самый Храповицкий которого "мекленбургский дьявол" отпустил из плена без всякого выкупа.

- И отчего же такое благоволение?

- Вот уж не знаю.

- Перестань Адам, ни за что не поверю, что ты ничего не знаешь!

- Ну, есть один слушок, - помялся, набивая себе цену Казановский.

- Не томи, негодник, что за слушок?

- Говорят, что герцог с давних пор влюблен в его жену и потому был снисходителен. Но умоляю вас, не вздумайте даже обмолвиться об этом. Двум шляхтичам эта история уже стоила жизни, ибо пан Якуб весьма искусен в сабельном бое.

- Ты думаешь, в этой истории есть хоть капля правды?

- Не знаю, но когда Радзивилы захотели выкупить бедолагу Кшиштова, у них ничего не вышло, а ведь у этой семейки водятся денежки.

- Да уж, ты не представишь их?

- Да ведь вы знакомы с Храповицким, он был со своей хоругвью в Смоленске, когда ваш отец готовил прошлый поход на Москву. Помните, тогда еще порох взорвался и унес с собой, этого чертова фон Кирхера.

- Да, помню, - помрачнел Владислав, которому было неприятно это воспоминание, - но все же пригласи их.

Казановский не чинясь, тут же поднялся и уже через минуту подвел чету Храповицких к королевичу, после чего те обменялись приветствиями в самых изысканных выражениях.

- Внимание вашего королевского высочества весьма лестно для нас, - поклонился пан Якуб.

- А мне весьма лестно, что столь известный своим воинским искусством шляхтич присоединится к моей армии, - любезно отозвался тот.

- Увы, я лишен такой завидной возможности, - отозвался Храповицкий.

- Отчего же?

- Как вам, вероятно, известно я был в плену у русского царя. Условия, на которых он отпустил меня, совершенно исключают возможность присоединиться к походу.

- Он взял с вас клятву не воевать против него?

- Вовсе нет, он попросил меня не участвовать в походах против него, - с грустной улыбкой отвечал пан Якуб, сделав ударение на слове "попросил". - Если же его войска пересекут границы речи Посполитой, я в своем праве.

- Никогда не слышал о подобных условиях освобождения, - нахмурился королевич.

Храповицкий собрался было что-то ответить ему, но пани Марыся мягко остановила супруга и обратилась к Владиславу сама:

- Нынешний русский царь человек весьма необычный и не все его действия бывают понятны окружающим, однако он человек чести и никогда бы не потребовал от моего мужа чего-то недостойного.

- Вас послушать, так он просто цвет рыцарства! - громко воскликнула Агнешка, которую весь этот разговор с самого начала раздражал.

- Я знал много достойных рыцарей, - отвечал пан Якуб, не глядя на фаворитку королевича, - но ни одного кто бы мог с ним сравниться!

- А почему вы называете герцога Иоганна Альбрехта русским царем, - спохватился Владислав, - ведь единственный законный царь Московии это я?

В голосе королевича зазвенел металл и взгляд сделался острым, как будто он целился из пистолета, однако Храповицкий не успел ему ответить, потому что к королевичу подошел личный посланник богемского короля граф Хотек в сопровождении двух офицеров.

- Какой превосходный бал, ваше королевское высочество, - учтиво произнес он, сопроводив свои слова изящным поклоном.

- Благодарю вас, граф.

- Но он, разумеется, не сможет задержать начало кампании? У нас не так уж много времени.

- Никоим образом, все уже подготовлено, и мы выступаем через три дня. - Отвечал ему королевич, чувствуя себя школьником, попавшимся на том, что не выучил урок. В какой-то мере так оно и было, ведь именно посланник привез ему деньги для ведения войны и бдительно следил, чтобы они расходовались по назначению.

- О, это весьма приятные известия!

- Что я слышу, вы так скоро покинете нас? - Не смогла удержаться от восклицания панна Карнковская и вышла вперед.

Взволнованные слова девушки привлекли к ней внимание присутствующих и все дружно уставились на нее. Но та не обращая окружающих ни малейшего внимания, продолжала едва ли не со слезами на глазах.

- Не могу поверить, что вы можете быть столь жестоки, ваше высочество, - лепетала она, и неподдельное горе могло бы растопить, наверное, даже каменное сердце. - Неужели вы не могли предупредить...

На лице Владислава появилось нечто вроде раскаяния, его приятель Адам пожал плечами, дескать, женщина, что с неё взять! Взгляды посланника и его офицеров и вовсе не выражали ничего кроме презрения пополам с равнодушием. Хотя нет, один из них, довольно изящный молодой человек в черном камзоле, сильно побледнел и, не отрываясь, смотрел на остававшуюся прекрасной даже в своем отчаянии девушку.

- С вашего позволения мы оставим вас, - еще раз поклонился граф, и собрался было уходить, как вдруг взгляд панны Агнешки остановился на его спутнике и девушка невольно вскрикнула:

- Вы?

- Вы знакомы? - удивленно спросил посланник.

- Не припоминаю, - пожал плечами молодой человек.

- Не припоминаете? - почти взвизгнула она, - зато я вас хорошо помню! Вы офицер этого ужасного герцога Мекленбургского! Вы были с ним, когда он захватил наш бедный Дерпт... это шпион!

- Что? - насторожился королевич.

- На поднятый шум стали оглядываться окружающие. Многие шляхтичи подходили ближе, внимательно прислушиваясь к происходящему. Наконец, к королевичу и его спутникам подбежал отец панны Агнешки.

- Что случилось, дорогая?

- Ваша дочь утверждает, что этот человек был среди людей герцога Мекленбургского, когда он захватывал Дерпт, - любезно пояснил ему Казановский, настороженно поглядывая на офицера.

Пан Теодор Даждбог внимательно присмотрелся и уверенно заявил:

- Да, я узнаю его, это пан Болеслав фон Гершов и он действительно служил этому дьяволу!

- Что вы на это скажете, лейтенант?

- Ничего.

- Ничего? - с возмущением воскликнул бывший воевода Дерпта, - да ведь вы разбойники дочиста ограбили меня...

- Я наемник, гер Карнковски, - пожал плечами офицер, - в ту пору я служил герцогу Мекленбурга, как сейчас королю Богемии.

- Вы раньше этого не говорили, фон Гершов, - заметил посланник.

- Вы раньше этого не спрашивали, - безучастно откликнулся лейтенант.