Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

6 февраля последний представил свой рапорт генералу Эрдели о проведенном предварительном расследовании. В нем исследовалась связь Федосеенко с советской разведкой в Берлине. Половцов утверждал, что Георгий Иванович Иванов — начальник советской военной разведки за границей, и настоящая его фамилия — Порт. По крайней мере, под этой фамилией он, будучи прапорщиком, был якобы послан в 1917 году в лейб-гвардии Павловский полк для его разложения и стал председателем его совета (полкового комитета). Под этой фамилией, утверждалось в рапорте Половцова, он окончил академию Генштаба в СССР. Федосеенко и Магденко характеризовались в рапорте как «люди без твердых устоев».

Состоялась встреча и беседа Половцова с генералом Миллером, который утверждал, что ничего не говорил Скоблину о разговоре с Федосеенко. Найти агентурным путем подтверждение по Скоблину не оказалось возможным, но возникло подозрение о финансовом состоянии его семьи. В конце 1928 года они нуждались и не могли улучшить положения за счет концертов Плевицкой. «Установить точно, что чета Скоблиных не живет на те средства, на которые принято считать они живут, не трудно, — говорилось в рапорте Половцова. — Гораздо сложнее будет установить, на какие средства они живут». В заключение своего рапорта его автор указал, что назначение следственной комиссии явится также единственно приемлемым выходом для самого Скоблина. Но корнет не получил от генерала Миллера разрешения на допрос генерала Скоблина {561} . Полный текст рапорта корнета Половцова публикуется в приложениях настоящей книги.

Забегая вперед, заметим, что сам К.А. Половцов за сотрудничество с немецкими оккупантами во Франции в годы Второй мировой войны был осенью 1945 года привлечен к суду и приговорен к 10 годам каторжных работ {562} .

Между тем опубликованное в «Возрождении» сообщение «Али-Бабы» и обвинения Федосеенко в адрес Скоблина вызвали широкое обсуждение с участием самых разных сторон. 31 января 1935 года указанная газета опубликовала «Письмо корниловцев», подписанное начальником группы корниловцев во Франции и Париже полковником Трошиным и полковым адъютантом штабс-капитаном Григулем. В нем говорилось о том, что некоторое время назад некий полковник X., бывший первопоходник, принятый в свое время в одну из организаций корниловцев, стал распускать слухи о том, что генерал Х.Х. — большевистский агент. И эти слухи стали быстро распространяться среди военных организаций Парижа и дошли до газеты «Возрождение». Так как всем участникам развернувшегося обсуждения было понятно, кто скрывается под псевдонимом «генерал Х.Х.», то в указанном письме подчеркивалось: «Мы, корниловцы, слишком хорошо знаем служебную, общественную и личную жизнь нашего возглавителя, чтобы у кого-либо возникла хоть небольшая тень сомнения в безукоризненной преданности его делу».

Авторы письма упоминали об исключении X. из числа корниловцев и утверждали, что его выступление является местью генералу XX. (т.е. Скоблину). Они именовали это работой большевиков по разложению РОВСа. «Мы, корниловцы, все как один встанем на защиту доброго имени того, кто в течение всего боевого периода Гражданской войны вел нас для выполнения нашего долга, — указывалось в этом опубликованном письме. — Мы умеем повиноваться, но умеем и защитить нашего начальника». «Пусть все знают, что XX. генерал не один, он — это все корниловцы, подчеркивалось в конце письма. — Мы также горячо возражаем против всякого расследования, какое рекомендует Али-Баба в отношении генерала XX. Наш начальник — вне подозрений. Самый факт расследования оскорбителен для всех нас, корниловцев, тем более, что оно было бы выполнено по клеветническому выступлению большевистского агента».

В примечании редакции к этому опубликованному письму корниловцев указывалось, что автор «Откликов» предлагал провести расследование о личности, деятельности и выпадах полковника или есаула X., который распространял свою клевету. «Надо полагать, что этому надо положить предел», — говорилось в примечаниях редакции. Таким образом, генерал Скоблин в некоторой степени уже выводился из-под удара, хотя руководство газеты «Возрождение» и считало по-прежнему целесообразным проведение расследования.

Через две недели после появления указанной заметки в «Возрождении» состоялось собрание офицеров Марковского полка, на котором присутствовал генерал Миллер, призвавший не верить «темным силам», стремящимся внести раздор в отношения руководителей РОВСа, и предложил осудить провокатора, чернящего генерала Скоблина. Большинство собравшихся согласились с ним и сочли к тому же, что это дело рук генерала Деникина, надеющегося захватить руководство РОВСом. Один из офицеров предложил даже собрать группу офицеров-марковцев и избить Федосеенко, работавшего ночным таксистом и дежурившего обычно на пляс Пигаль, где собирались проститутки. Скоблину было выражено доверие и на собрании командиров и групп 1-го Армейского корпуса.

Позицию поддержки генерала Скоблина в сложившейся ситуации занял «Вестник Общества Галлиполийцев» (членом которого был этот генерал) и опубликовал несколько статей в его защиту, именуя его обвинителей провокаторами {563} .

К расследованию по делу, всколыхнувшему и взбудоражившему эмигрантский Париж, подключился В.Л. Бурцев. К нему обратилась редакция журнала «7 дней» с просьбой написать об этой истории. Он встретился и беседовал с капитаном Федосеенко, а потом с корнетом Половцовым, расследовавшим это дело. О ходе расследования Бурцева чекистов информировал источник «Аллигатор». Л.М. Млечин в одной из своих книг писал, что под этим псевдонимом скрывался генерал Дьяконов {564} . Но в опубликованных им материалах следственных дел советских разведчиков, которые были арестованы в СССР в 1938 году, в их показаниях указывалось на то, что чекистский источник «Аллигатор» присутствовал на встречах Дьяконова с Бурцевым, и признавалось также, что «мы имели возле Бурцева источник по кличке “Аллигатор”» {565} , т.е. это был кто-то из сотрудников или близких Бурцеву людей.

В сообщении «Аллигатора» говорилось, что в связи с развернувшимся скандалом 17 февраля 1935 года к В.Л. Бурцеву «для совершенно секретного разговора» явился генерал Дьяконов. Он хотел выяснить, что Бурцев имеет против Скоблина. Вероятно, этот его визит был согласован и санкционирован его парижским куратором по линии советской разведки, а может быть и Москвой. Так или иначе, но чекисты, судя по всему, получали информацию о происходящем из нескольких источников и могли ее сопоставить.

Бурцев пересказал Дьяконову содержание его беседы с корнетом Половцовым (именуемом в сообщении Половцевым), который, как уже упоминалось, вел расследование дела Скоблина и Федосеенко и являлся доверенным лицом генерала Эрдели. В ходе откровенной беседы с Бурцевым Половцов сообщил ему, что Эрдели смотрит на него как на союзника и рассчитывает на его поддержку своих требований относительно полного расследования дела Скоблина. Бурцев, в свою очередь, предупредил Половцова, что он дело Скоблина так не оставит.