Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

«Внутренняя линия» призвана была следить «за существующими политическими организациями, а также за общим настроением широких масс эмиграции, борясь с упадком духа и апатией». К этому добавлялось, что «наличие широко раскинутой и скрытой сети чинов организации дает возможность в значительной степени влиять на эти настроения». Боевая работа «Внутренней линии» сводилась к «проведению мер воздействия на отдельных лиц, на группы или учреждения враждебного лагеря, а также в исполнении приговора относительно лиц, вошедших в организацию с целью провокации, разведки или предательства». При этом подчеркивалось, что «чины организации, берущие на себя этот вид работы, подвергаются тщательной проверке в смысле их способностей, физических и психических, а также специальному курсу подготовки». К этому добавлялось, что «боевик должен знать, что боевое задание он получает тогда, когда найдет нужным организация, а отнюдь не в зависимости от его желания или личных обстоятельств».

Сугубо секретный характер деятельности «Внутренней линии» подчеркивался в документе под названием «Обязанности линейца». Среди его положений были, например, следующие: «1. Хранить в абсолютной тайне от друзей, родственников, знакомых, равно как и врагов, самый факт своего пребывания в организации, имена чинов организации, с которыми он связан, задания организации, как выполненные, так и выполняемые, и вообще все, что имеет хоть малейшее, хотя бы и косвенное отношение к организации и ее работе. 2. Быть точным и аккуратным в соблюдении часов и дней явок, дисциплинированным и исполнительным в работе, ему порученной. 3. Не иметь никаких тайн от своего начальника по связи, который для него является представителем Центра… 5. Помнить, что организация и ее работа являются для него главной осью его политической жизни, и его работа в других политических, экономических, культурных и т.д. организациях должна быть известна Центру и подчинена его указаниям». Авторство цитируемых документов современный публицист А. С. Гаспарян приписывает Шатилову или Шатилову и Фоссу, а автором «Идеологии Организации» (т.е. «Внутренней линии») называет известного террориста, активного члена кутеповской боевой организации капитана В.А. Ларионова. Указанный автор приводит в своей книге и список, включающий более ста человек, входивших, по его мнению, во «Внутреннюю линию» {351} .

Эмигрантский исследователь «Внутренней линии» Н. Свитков (под этим именем скрывался бывший полковник Н.Ф. Степанов) не без серьезных на то оснований писал о ней в 60-е годы: «Понемногу организация эта, основанная генералом Кутеповым, с годами попала, всецело, в руки трех лиц — капитана К.А. Фосса, генерала П.Н. Шатилова и шт.-кап. Н.Д. Закржевского и выродилась в подпольный и очень страшный организм, со множеством щупальцев в разных странах и обществах российского рассеяния». От членов этой организации требовалось полное и слепое подчинение и безоговорочное выполнение приказов. Во второй главе «Идеологии Организации» указывалось, что из нее (т.е. из «Внутренней линии») выхода не существует {352} .

Сменивший в 1934 году генерала Шатилова в должности начальника I отдела РОВСа генерал от кавалерии И.Г. Эрдели узнал, по его словам, о деятельности «Внутренней линии» во Франции из сводок, получаемых от капитана Закржевского. Но в них, по мнению генерала, содержались не столько сведения о большевистских агентах, сколько сплетни о внутренней жизни Русского Обще-Воинского Союза и оговоры разных лиц. В результате Эрдели обратился к председателю РОВСа со словами: «Читать эту литературу не желаю, и поощрять ее не могу». Заметим, что Закржевский и после отставки Шатилова еженедельно встречался с ним. А последний с тревогой писал 20 октября 1934 года в Софию генералу Абрамову о стремлении Эрдели совершенно разрушить «Внутреннюю линию» {353} .

Генерал Миллер согласился с мнением Эрдели и распорядился прекратить деятельность «Внутренней линии» во Франции, рассчитаться с Закржевским по почтовым расходам (тот получал на эти цели ежемесячно 150 франков) и более дел с ним не иметь. Вскоре тот уехал из Франции. Вспоминая эту историю, генерал Миллер писал в феврале 1936 года генералу Абрамову о том, что в последнее время при Шатилове деятельность Закржевского приобрела уродливое направление, а объектом сводок и донесений по «Внутренней линии» становились он сам, генералы Стогов и Эрдели. Впрочем, председатель РОВСа признавал, что, несмотря на официальное распоряжение генерала Эрдели, фактически деятельность «Внутренней линии» во Франции не прекратилась {354} .

В письме Абрамову от 9 марта 1936 года генерал Миллер, вероятно, зная о близких и доверительных его отношениях с Шатиловым, задавал вопрос: «Кто же стоял в то время во главе Центра, и что это было — одно лицо или группа лиц?». «Одно мне ясно, — предвосхищал председатель РОВСа ответ своего коллеги из Софии, — что П.Н. (Шатилов. — В.Г.) принимал деятельное участие в руководстве работой «Внутренней линии» во Франции». Более того, он не исключал того, что Шатилов возглавлял и всю Организацию. «В сущности говоря, задачи, которые ставила “Внутренняя линия”, были в общих чертах теми же, которые были поставлены А.М. Д-ву (Драгомирову. — В.Г.), то есть это была попытка дублирования его работы только с негодными средствами», — продолжал Миллер. Без денежных средств, а у этой организации их не было, указывал он, таких задач себе ставить нельзя, это иллюзия, которая вводит людей в обман {355} . В этом же письме Миллер ставил и ряд других вопросов о роли и работе «Внутренней линии», ее отношении к РОВСу и о деятельности в ней генерала Шатилова, в том числе современной.

Заметим, что сам Шатилов, обращаясь несколько лет спустя, осенью 1937 года, к деятельности «Внутренней линии» и своему участию в ней, указывал, что в 1933 году Закржевский подготовил проект устава «Внутренней линии», но получил много возражений с мест, и этот документ не был принят. Шатилов утверждал, что со сдачей им (в июне 1934 года) должности начальника I отдела РОВСа прекратились и все его связи с «Внутренней линией» {356} . Об этом еще пойдет речь в дальнейшем.

Вернувшись же к рубежу 1933 и 1934 годов, обратим внимание на интересный документ, рожденный в недрах Русского Обще-Воинского Союза под названием «Возможные формы борьбы с коммунистической властью в России» и снабженный пометкой «секретно». В первом разделе «Проникновение и пропаганда в СССР» указывалось, что при существующих условиях полицейского режима пропаганда весьма затруднена, хотя и имеет благоприятную почву, и прежде всего в деревне. Отмечалась важность переброски в СССР нелегальной литературы и особо подчеркивалась необходимость того, чтобы Германия оказала давление на Финляндию и Эстонию для нелегального перехода границы здесь, переброски литературы, а также организации радиопропаганды.