Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Так или иначе, попытки Шатилова и Абрамова установить свой контроль над «особой работой на Россию» и в целом взять руководство РОВСом в собственные руки не увенчались успехом, хотя уставший от нападок и передряг генерал Миллер в общем-то уже и не очень сопротивлялся этому. Вместе с тем передача в июне 1934 года временного исполнения обязанностей председателя Союза в руки генерала Абрамова на период трехмесячного отпуска Миллера (связанного и с болезнью последнего) вызвала совершенно неожиданные последствия.

15 июня 1934 года Абрамов и Шатилов были вызваны в префектуру полиции Парижа, где им было предложено добровольно и немедленно покинуть пределы Франции. При этом их предупредили, что в ином случае они будут высланы насильственно. Официально эта акция мотивировалась «изменением новым руководством направления деятельности» РОВСа. Связано это было с тем, что в это время шли советско-французские переговоры о подписании совместного договора, который призван был стать важным звеном в формирующейся системе коллективной безопасности в Европе, направленной против фашистской Германии. В сложившейся ситуации французские власти были заинтересованы в пресечении деятельности здесь германофилов и радикально настроенных российских антисоветских эмигрантских организаций. И местная полиция наблюдала за тем, чтобы РОВС воздерживался от военного характера своей деятельности. А по французским данным, Абрамов и Шатилов были германофилами, что и обусловило акцию в отношении их {374} . Правда, считалось, что к этому делу приложили руку советские дипломаты и спецслужбы.

Не входя в перипетии последующих событий {375} , заметим лишь, что генерал Миллер вынужден был вернуться к исполнению своих обязанностей. Абрамов 17 июля покинул Францию и возвратился в Софию, а Шатилов подал заявление об отставке с должности начальника I отдела РОВСа. На этот пост был назначен генерал от кавалерии И. Г. Эрдели. С 1934 года и в дальнейшем Шатилов работал, как и многие другие русские офицеры, водителем такси.

Все произошедшие перемены углубили кризис РОВСа, ослабив позиции его наиболее радикально настроенных деятелей, а также «работу по связи с Россией». Правда, в 1934 году РОВСом или, по крайней мере, при его активном участии была создана организация «Белая идея» с целью активизации разведывательной и террористической деятельности против СССР. Подбором и подготовкой кадров в нее занялся капитан В.А. Ларионов, один из участников теракта в Ленинградском Центральном партклубе в 1927 году.

Первоначально в «Белую идею» были отобраны 20 молодых людей, и развернулась их боевая подготовка. Первыми закончили ее Г.Е. Прилуцкий и В.М. Носанов, которых Ларионов представил генералу Миллеру. Тот в свою очередь передал их генералу Н.В. Скоблину, а затем при его посредстве они были направлены в Финляндию к генералу С.Ц. Добровольскому, имевшему тесные связи с финскими спецслужбами. Пройдя дополнительную подготовку в одной из финских разведшкол, Прилуцкий и Носанов были заброшены в СССР. Финн-проводник успешно перевел их через границу. Но недалеко от Ленинграда они были обнаружены, хотя после перестрелки им удалось уйти {376} . [29]

Впоследствии Носанов заменил в качестве руководителя «Белой идеи» капитана Ларионова, перебравшегося в Германию. Но попытка активизировать посредством этой организации разведывательно-подрывную деятельность против СССР, используя при этом расконсервированное финляндское направление, была во многом блокирована тем, что курирование этой работы от лица РОВСа и в связи с Финляндией (как и деятельности «Внутренней линии» во Франции) оказалось в руках уже упомянутого генерал-майора Н.В. Скоблина, являвшегося секретным агентом советских спецслужб. О его деятельности пойдет речь впереди.

При ведущей роли РОВСа в жизни и деятельности военной эмиграции работу среди бывших военнослужащих продолжали вести и другие эмигрантские организации. Основными конкурентами РОВСа оставались легитимисты, т.е. сторонники великого князя Кирилла Владимировича, объявившего себя, напомним, в 1924 году императором, а также создавшего свою военную организацию — Корпус Императорских Армии и Флота. Вместе с тем смерть великого князя Николая Николаевича, а затем похищение генерала Кутепова создавали, казалось бы, предпосылки для складывания их союзнических отношений и взаимодействия в борьбе против СССР. Достаточно активно такие попытки предпринимались, например, на Дальнем Востоке. Но идеологические разногласия ровсовцев и легитимистов, принципиальное различие их взглядов на отношение армии к политике воспрепятствовали налаживанию единства действий.

В результате итогом всей переписки и диалога 1930 года стало следующее резюме руководства легитимистов: «Ввиду того, что генерал Миллер столь решительно отверг основной лозунг воинства “За Веру, Царя и Отечество”, Его Императорское Высочество не нашел возможности продолжить переписку по этому вопросу». Генерал Миллер, в свою очередь, считал, что он не может изменить идеологии движения РОВСа и отказаться от главного принципа — армия вне политики {377} , а также подчиниться великому князю Кириллу Владимировичу. В последующие годы соперничество РОВСа и легитимистов продолжалось, и свою роль, как уже упоминалось ранее, в разжигании этой розни играли представители советских спецслужб и их агенты в рядах военной эмиграции.

Что касается работы легитимистов в СССР в 30-е годы, то, по признанию начальника канцелярии великого князя Кирилла Владимировича Г. К. Графа, она не изменилась и сводилась прежде всего к пересылке в Советский Союз их литературы, главным образом обращений и документов своего лидера. «И время от времени мы получали оттуда информацию», — вспоминал позднее Граф и добавлял, что «наши надежды на скорое падение советского режима уже давно стали колебаться». «Теперь надо было ждать каких-то мировых потрясений, которые смели бы советский режим» {378} , — писал он.

В состав созданного в начале 30-х годов при великом князе Кирилле Владимировиче (официально именовавшемся императором или государем) Государева совещания входил целый ряд генералов и адмиралов: адмирал Г.И. Бутков, генерал-лейтенант флота А.М. Бригер, генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев, генерал-лейтенанты Н.М. Тихменев, Н.А. Лохвицкий и Ю.Д. Романовский {379} . Но легитимисты, как и ранее, не стремились к организации боевой работы, и в том числе к проведению диверсионно-террористической деятельности на советской территории.

Значительным влиянием в экстремистски настроенных слоях эмиграции, в том числе среди части бывших военнослужащих, по-прежнему пользовалось созданное еще в начале 20-х годов Братство Русской Правды (БРП). Существовал Центр БРП, ее фонд — «Русская освободительная казна», издавался журнал под названием «Русская Правда». В отличие от РОВСа, который при Миллере сделал ставку на собирание сил и сохранение армии в ожидании внутреннего взрыва, сводя к минимуму активную и прежде всего подрывную, диверсионно-террористическую деятельность, БРП по-прежнему придерживалось линии на активную террористическую деятельность. Братство действовало в большинстве стран, где проживали русские эмигранты. Но наиболее активными считались германский, югославский, маньчжурский, латвийский и эстонский отделы БРП. По некоторым данным, организации БРП существовали в начале 30-х годов в 22 странах {380} .