Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Так или иначе, в результате скандалов и разоблачений деятельность БРП все более слабела, а в 1934 году прекратили существование его Исполнительный центр и большинство отделов. Отдельные члены БРП, тяготевшие к активной и террористической деятельности и стремившиеся проводить ее, вступали в ряды других организаций. Например, внук художника Ильи Репина Д.Ю. Репин, состоявший в Братстве в поселке Куоккала (Финляндия), вступил позднее в ряды РОВСа и был отправлен в СССР для проведения терактов против высших советских руководителей. Там он был арестован и приговорен 10 июня 1935 года к расстрелу {390} . Вместе с тем Братство Русской Правды как организация, ориентировавшаяся в своей тактике на террор в борьбе с советской властью и вызывавшая столько споров и полярных мнений, к середине 30-х годов фактически прекратила свое существование.

Одной из важных проблем в деятельности военной эмиграции и ее организаций в 30-е годы становится пополнение ее рядов за счет растущей в эмиграции русской молодежи. Генерал Миллер вскоре после вступления в должность председателя РОВСа выдвинул лозунг «Молодёжь, под знамёна!». 5 июня 1930 года было принято «Положение о приеме в воинские организации Русского Обще-Воинского Союза молодых людей, ранее в войсках не служивших». Налаживалось взаимодействие РОВСа с эмигрантскими детскими и юношескими организациями, особое значение при этом уделялось военно-патриотической работе с подрастающим в эмиграции поколением {391} .

Обратим особое внимание на складывание взаимоотношений РОВСа с международным эмигрантским молодежным объединением, именовавшимся сокращенно НСРМ — НСНП. В сентябре 1929 года болгарский и югославский молодежные эмигрантские союзы были объединены в организацию под названием «Национальный Союз Русской Молодежи за Рубежом» (НСРМ). В июне 1930 года в Белграде состоялся Первый съезд представителей союзов и групп русской национальной молодежи, который и считается официально временем основания НСРМ. Центральное место в программных документах этой организации заняла борьба с коммунизмом, советской властью и за освобождение России. Причем в этой борьбе было признано возможным и необходимым применение террора. РОВС в это время поддерживал тесные связи с НСРМ.

В конце 1931 года на II съезде НСРМ, состоявшемся в Белграде, организация была преобразована в «Национальный Союз Нового Поколения». Его членами могли быть только лица, родившиеся после 1895 года. Руководители НСНП прилагали усилия, направленные на выход эмигрантской молодежи из-под влияния старшего поколения и избавление таким образом от ошибок, присущих эмиграции. Это в полной мере воплотилось в изданной в начале 1932 года брошюре «Ошибки эмиграции, настоящее положение и наш долг». НСНП провозгласил программу активной борьбы с советской властью. На территории СССР планировалось создание его ячеек и повстанческих групп. Террору отводилась особая роль в деятельности НСРМ, и он считался одним из успешных методов борьбы с большевизмом {392} .

В дальнейшем руководство РОВСа прилагало значительные усилия для укрепления взаимодействия с НСРМ, и более того, для установления своего контроля над его деятельностью и вхождения его членов в свои ряды. Для этого активно использовался такой способ, как направление чинов РОВСа в руководящие структуры НСРМ. Для укрепления влияния этого Союза на НСРМ использовались и возможности «Внутренней линии». Все это со временем стало вызывать определенную и растущую напряженность, а руководители НСНП заявляли впоследствии, что с 1932 года стали ощущать действие «темных и тайных сил» внутри своей организации. В 1934–1935 годах отношения РОВСа и НСНП вошли в стадию дальнейшего ухудшения и первых конфликтов. В центре их оказались вопросы борьбы за лидерство, тактики и др.

Иностранный отдел Главного управления государственной безопасности получил, как отмечалось, «из совершенно надежного источника» и передал руководству НОД сообщение о встрече генерала Миллера и руководителя парижского филиала «Национального Союза Нового Поколения» В.Д. Поремского. Дело в том, что когда генерал Миллер увидел обращение этой организации с призывом к террористическим актам против крупнейших вождей в СССР, в частности против Кирова, он приказал немедленно отмежеваться от этого лозунга.

И вот в разговоре с Поремским по вопросу об отмежевании РОВСа от статьи «Чего они боятся», помещенной в газете «За Россию», Миллер откровенно заявил своему собеседнику, что РОВС в связи с хорошими взаимоотношениями СССР с Францией вынужден был сделать такое заявление, иначе Союзу угрожали большие неприятности. Но лично он, Миллер, и РОВС полностью разделяют взгляды, высказанные в органе НСНП. Генерал Миллер советовал быть осторожными, потому что по настоянию советского правительства боевые антибольшевистские организации могут быть закрыты, что принесет большой вред борьбе против СССР {393} .

Осенью 1935 года произошел разрыв между Русским Обще-Воинским Союзом и Младоросской партией (ранее «Союз Младороссов»), руководимой А.Л. Казем-Беком. В информационном бюллетене IV отдела РОВСа от 18 ноября 1935 года была помещена статья «Младоросская партия и отношение к ней Р.О.В.С.». В ней указывалось, что РОВС всегда избегал полемики с инакомыслящими противокоммунистическими организациями и даже не отвечал на выпады с их стороны. Но сейчас председатель РОВСа утверждал, что младороссы сошли с позиции непреклонной непримиримости и борьбы с коммунистической властью в России и претендуют на имя «второй советской партии». Тем самым они, по мнению Миллера, вычеркнули себя из числа русских национальных антикоммунистических организаций. «В таких условиях и, пока позиция младороссов коренным образом не изменится, никакого единения с ними у РОВС быть не может» {394} , — подчеркивалось в указанном издании.

В начале 30-х годов особые надежды военная эмиграция связывала с Дальним Востоком, и в первую очередь с Китаем. Сначала это было обусловлено вспыхнувшим повстанческим движением на приграничных советских территориях, а потом вторжением и захватом Японией Маньчжурии в 1931 году. Но прежде всего надлежало извлечь уроки из конфликта на КВЖД в 1929 году с точки зрения взаимоотношений китайских милитаристов и русских военных эмигрантов. В связи с этим один из лидеров русской дальневосточной эмиграции генерал Д.Л. Хорват писал в мае 1930 года И.А. Владиславцеву: «Китаю нужно было бы привлечь на помощь себе для борьбы с большевиками русскую эмиграцию, для чего требовалось разрешить формирование русских воинских частей, вооружить и снабдить эти части и, кроме того, предоставить в их распоряжение несколько судов китайского военного флота для похода на Владивосток в целях содействия сухопутным частям, которые должны были бы действовать в западном и восточном направлениях. Эти возможности у Китая были, но он их не использовал» {395} . Так или иначе, из этого предстояло извлечь должные уроки, и руководители военных и политических организаций русской эмиграции пытались использовать уже иные возможности для продолжения борьбы с большевиками.