Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Японцы тщательно отбирали людей в руководство БРЭМ, пытаясь привлечь к сотрудничеству авторитетных в эмиграции лиц, но нередко получали отказы. Например, казачий генерал Е.Г. Сычев, уже раз обманутый японцами, на предложение генерала Янагита возглавить названное Бюро якобы ответил: «Ваше превосходительство, я в дурака без карт не играю!». В результате ему пришлось сменить место жительства с Харбина на Шанхай {414} .

Отказались от сотрудничества с японцами и занятия руководящих должностей в БРЭМ руководители Дальневосточного отдела РОВСа генералы М.К. Дитерихс и Г.А. Вержбицкий.

Первым руководителем БРЭМ по рекомендации штаба Квантунской армии стал генерал-лейтенант А.В. Рычков, а после его смерти в мае 1935 году эту должность занял его заместитель генерал-лейтенант А.П. Бакшеев. Заметим, что в руководство этого Бюро входил и лидер легитимистов на Дальнем Востоке генерал В.А. Кислицин, который впоследствии возглавил эту организацию. Он был также начальником Союза Военных Маньчжоу-Ди-Го, командиром русских полицейских отрядов на железных дорогах и руководил 7-м отделом БРЭМ, отвечавшим за военную работу и выполнявшим особые поручения ЯВМ по отбору и подготовке молодых русских эмигрантов к разведывательной и подрывной деятельности в СССР. В ведении этого отдела находились военное училище и две учебные команды для подготовки унтер-офицерского состава {415} .

Выход лидера легитимистов генерала Кислицина на первые позиции в БРЭМ и ряде других организаций, контролировавшихся японцами, в свою очередь, еще более осложнил деятельность на маньчжурской территории организаций РОВСа и привел к свертыванию его работы здесь. Но и Союз легитимистов подвергся репрессиям японцев и арестам его членов. Поводом послужили обвинения в том, что он пронизан советской агентурой и подчиняется центру, расположенному в Европе и неподконтрольному японцам. В этой организации произошел раскол по вопросу об отношении к Японии и к ее политике в Маньчжоу-Ди-Го. Несмотря на то что сам Кислицин и в дальнейшем последовательно придерживался прояпонской ориентации, Союз легитимистов фактически прекратил существование здесь в 1935–1936 годах {416} . Тем не менее, по существующим данным, в 1935 году в Маньчжоу-Ди-Го действовало 18 военных эмигрантских организаций {417} .

В БРЭМ складывается разветвленная организационная структура, охватывавшая все стороны жизни российской эмиграции. 1-й отдел, возглавляемый руководителем Русской фашистской партии К.В. Родзаевским, осуществлял пропаганду и агитацию среди эмигрантов, используя сеть газет и журналов, и поддерживал связи с японскими спецслужбами. Хотя истины ради заметим, что с ними были связаны и все другие отделы БРЭМ. 2-й отдел, возглавляемый В. Косовым, находившимся одновременно на военной службе Маньчжоу-Ди-Го, занимался вопросами военного обучения эмигрантов. В нем были два подотдела: школьный и спортивный.

В 3-м отделе был организован карточный учет всех проживающих в Маньчжурии эмигрантов и были сосредоточены их личные дела. В 1936 году в отделе работали 156 сотрудников при общем количестве их в БРЭМ в 300 человек. Имелось несколько десятков платных агентов и более 600 осведомителей. У руководителя этого отдела М.А. Матковского была своя сеть секретных осведомителей и агентура в эмигрантской среде, а также среди советских граждан и иностранцев. Сам он состоял на «личной связи» у начальника 2-го (разведывательного) отдела штаба Квантунской армии, был агентом японской военной миссии. В целом в структуре БРЭМ было семь отделов {418} .

БРЭМ являлось основным инструментом японского контроля за русской эмиграцией на протяжении почти всего периода оккупации и подчинялось японской разведке организационно и финансово. Лишь в 1944 году расходы на его содержание были возложены непосредственно на правительство Маньчжоу-Ди-Го {419} , хотя фактически японское финансирование его не прекращалось.

Развитие событий в Маньчжурии вызывало крайнюю озабоченность руководства Русского Обще-Воинского Союза. В его информационном бюллетене был опубликован материал под названием «Дальневосточная эмиграция, “Бюро” и регистрация военных». В нем с тревогой указывалось на аресты в Харбине видных представителей русской эмиграции, в том числе начальника штаба РОВСа здесь. Отмечалось, что арестованные и помещенные в тюрьму русские генералы и профессора на седьмой день заключения были приговорены к высылке из Маньчжурии, т.к. проявили якобы «вредительскую деятельность» в отношении прояпонского Бюро по делам российских эмигрантов и политики марионеточного государства. Сообщалось об ожидаемых новых арестах лиц, не желающих подчиняться указаниям Квантунской армии и верных русскому национальному делу, и о том, что под угрозой лишения службы проводилась обязательная регистрация всех русских военнослужащих.

Тем не менее, подчеркивалось в информационном бюллетене РОВСа, громадная часть эмигрантов не подчиняется этим указаниям. Здесь отмечалось также, что РОВС, Хорватовское объединение, Братство Русской Правды, Национальный Союз Нового Поколения и организованные казаки (кроме забайкальского казачества) не идут на признание атамана Семёнова. Его деятельность тесно связывалась с работой БРЭМ и с сотрудничеством с японцами. За ним, утверждало указанное издание, следуют только остатки Забайкальских войсковых формирований, каппелевцы, участники Ледяного похода и созданные на японские средства харбинские фашисты Родзаевского. «Эмиграция в целом не верит и никогда не будет верить Семёнову», — подчеркивалось в публикации РОВСа {420} . Здесь же в числе ближайших сподвижников японцев и атамана Семёнова назывались имена руководителей БРЭМ — генералов Бакшеева и Кислицина.

Так или иначе, БРЭМ, действуя по указаниям японцев, стремилось взять под свой контроль все сферы жизни эмиграции, использовать эмигрантов в антисоветской деятельности и для подготовки к участию в будущей войне на стороне Японии против СССР. К осени 1935 года формирование БРЭМ было завершено, и оно превратилось в разветвленную организацию с центральными органами в Харбине, а также отделениями и представительствами во многих населенных пунктах Маньчжоу-Ди-Го.

Но целенаправленная деятельность по использованию эмигрантов в антисоветской работе проводилась японцами и до образования БРЭМ. Еще в начале 30-х годов в Харбине и Цицикаре под прикрытием курсов шоферов, механиков и рабочих разных специальностей японской военной разведкой были созданы разведывательные школы, в которых обучались главным образом белоэмигранты. Выпускники этих курсов, а фактически подготовленные разведчики, впоследствии реэмигрировали на родину и оседали на предприятиях промышленности и транспорта, попадали в ряды Красной Армии, снабжая японскую разведку необходимой информацией {421} .