Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Признание монопольной собственности класса богатых скотовладельцев на пастбищные угодья на межличностном уровне отнюдь не исключает необходимости анализа отношений общинной собственности на землю в процессе производства, которые не в полной мере были адекватны обычноправовым формам собственности. В зимнее время года, как мы уже отмечали, минимальная община присваивала в собственность относительно небольшой участок земли, площадь которого не превышала 2-3 тыс. га. Однако, как свидетельствуют источники, богатые скотоводы имели не одну, а несколько зимовок (МКЗ. Т. II. С. XXV; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 127 и др.). Иначе говоря, классом богатых скотовладельцев могло осуществляться присвоение небольших участков земли в индивидуальную собственность. Удельный вес данного типа собственности был, видимо, значительным, поскольку, например, в Каркаралинском уезде было зафиксировано 826 зимних аулов в составе одного хозяйства, что составляло 15,4% всех зимних аулов уезда (МКЗ. Т. VI. Очерк. С. 19) и т. д. Таким образом, мы вправе заключить, что в рамках общинной собственности в зимний период года сосуществовала фактически частносемейная собственность на пастбищные угодья.

Для теплого времени года, как мы уже отмечали, было свойственно присвоение в собственность разнообразных водных источников (см. параграфы 5.1. и 4.2.). Результатом этого было возникновение фактических отношений общинной собственности на пастбищные угодья вокруг того или иного водоисточника, поскольку «кто без позволения аульных прикочует к аулу… тот… немедленно должен откочевать и отогнать свой скот…» (Загряжский, 1876. С. 170-171). Таким образом, в летний период года также происходило вовлечение земли в отношения общинной собственности. При этом собственность расширенной общины на землю носила опосредствованный характер, поскольку кормовые угодья присваивались посредством отношений собственности на водные источники.

Другой особенностью поземельных отношений являлось то, что в силу биологических особенностей различных животных отношения собственности на пастбищные угодья носили избирательный характер, ибо каждый вид требовал организации особой системы кочевания, выпаса и водопоя (см. параграфы З.1., 4.1., 4.2. и 5.1.). Как мы уже отмечали, наименьшие требования к качеству воды и растительного покрова предъявляли овцы и козы, тогда как наибольшие - крупный рогатый скот и лошади. В результате гтого отношения собственности на пастбищные угодья и водные источники могли опосредствоваться видовой структурой стада. При этом существовали, например, на солончаках, пастбищные участки, на которых было необходимо лишь периодически выпасать скот - один раз в 10-15 дней. Поэтому не было никакого смысла в присвоении такого рода земельных угодий в общинную собственность, они обычно принадлежали целой группе общин.

Следует также иметь в виду, что вовлечение земли в сферу природопользования происходило на основе посезонной продуктивности растительного покрова. Вследствие этого отношениями собственности были охвачены лишь те пастбища и только в тот период года, когда они были в состоянии обеспечить скот кормами. В результате этого на одних и тех же пастбищах в разные периоды года в силу сезонной производительности растительного покрова мог выпасаться скот различных общин. Известны случаи, например, когда на зимних пастбищах одних общин в летнее время выпасался скот других (Алланиязов, Викторов, Пельт, 1984. С. 94-103 и др.). Поэтому отношения собственности на землю могли носить посезонный характер.

Таким образом, отношения фактической собственности на пастбищные угодья носили достаточно сложный характер и регулировались конкретными особенностями среды обитания, посезонными циклами процесса производства, качественно-видовым составом стада и целым рядом других социально-экономических и экологических факторов. Вследствие этого отношения собственности на землю носили, во-первых, опосредствованный характер,-поскольку кормовые угодья присваивались в теплый период года опосредствовано отношениям собственности на водные источники. Во-вторых, избирательный характер, ибо каждый вид животных требовал организации особого режима выпаса, водопоя и кочевания. И, в-третьих, посезонный характер, ибо практическая утилизация пастбищных угодий зависела от посезонного характера наивысшей продуктивности растительного покрова.

Как мы видим, отношения собственности характеризуются многообразием форм проявления. С одной стороны, система производственных отношений не дает в обычноправовом аспекте никаких гарантий чьей-либо монополии на пастбищные угодья. Нет таких условий и с точки зрения влияния природных факторов на социально-экономические процессы, поскольку отношения собственности на землю были жестко детерминированы ресурсами среды обитания и носили опосредствованный, избирательный и посезонный характер. Такая природа отношений собственности на землю, как мы уже отмечали, была обусловлена закономерностью всемерного рассеивания полномочий собственности по всем этажам социальной организации и социально-экономической структуры общества. Однако «дисперсность» отношений собственности на пастбищные угодья естественно снималась процессами кооперации в рамках общины и интеграции в ассоциативные группы, а также процессами концентрации скота в крупных хозяйствах, поскольку отношения собственности на скот были ведущими в структуре производственных отношений. Вследствие этого отношения собственности на скот в процессе производства по отношению к пастбищным угодьям выступают в качестве фактора их интеграции и вовлечения в систему общественных отношений.

Таким образом, земля, являясь одним из основных средств производства в кочевой среде, также вовлекалась в отношения фактической собственности посредством утилизации кормовых и водных ресурсов на уровне общин и через качественно-видовой состав стада на уровне межличностных отношений. И если на первом уровне функции собственника осуществляли в зимний период года - минимальная община, в теплое время - расширенная община, а в течение всего года - ассоциативная группа, то на последнем -класс богатых скотовладельцев, которые фактически образовывали класс земельных собственников. В обычноправовом плане право собст-вености как общин, так и богатых скотовладельцев на землю и водные источники выражалось в «праве первозахвата», которое для массы непосредственных производителей превращалось в процессе производства в юридическую фикцию. Однако для окончательного заключения о всеобщности процесса монополизации отношений собственности на землю класса богатых скотовладельцев необходим анализ фактических отношений собственности на скот и другие средства производства в самом процессе трудовой деятельности.