Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Попытка уловить разницу между богатыми и бедными хозяйствами уже предпринималась исследователями. Так, Б. Я. Владимирцов писал по этому поводу: «Чем больше стадо, тем больше оно вызывало перекочевок-переходов» (Владимирцов, 1934. С. 36). С. 3. Зиманов заметил в этой связи, что «частота производимых перекочевок во многом зависела от размеров скотовладения. Содержание большого количества скота,…требовало более частых переходов…» (Зиманов, 1958. С. 131). А. М. Хазанов также обратил внимание на то, что «…богатый скотовладелец кочевал больше и дальше и, следовательно, использовал большее количество пастбищной территории…» (Хазанов, 1975. С. 254). Как видно из приведенных положений, тезис о большей частоте и дальности перекочевок не привел исследователей к мысли о скорости кочевания как принципиально важном факторе социальных процессов в кочевой среде. Но именно этот момент, на наш взгляд,- доминантный признак неравенства в сфере поземельных отношений. Ведь главное заключается в том, кто быстрее кочует, тот и пользуется преимуществом «права первозахвата» и он же, естественно, кочует чаще и дальше.

Источники свидетельствуют о неадекватной ритмичности кочевания в зависимости от степени обеспеченности скотом. Так, «Материалы по киргизскому землепользованию» указывают на то, что бедные в течение лета кочуют 2-3 раза, а богатые гораздо больше (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 126). «…Богатому киргизу, безусловно, необходимо кочевать и кочевать подальше» (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 139). У богатых наблюдается более растянутый цикл летнего кочевания (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 88), большая протяженность кочевых маршрутов и частая смена пастбищных угодий (МКЗ. Т. II. С. XXIII; Живописный альбом… С. 329 и др.). «Чем многоскотнее, богаче хозяйство, тем настоятельнее для него кочевание на далекия свободныя пастбища, тем неудобнее для него рогатый скот и тем возможнее для него разводить любезных для кочевника лошадей и овец» (МКЗ. Т. VI. Очерк. С. 53-54). В результате этого прослеживается различная география процесса кочевания для разных слоев общества (Вайнштейн, 1972. С. 61-62; Пуляркин, 1976. С. 56 и др.).

Вследствие этого богатые хозяйства, имеющие более подвижную структуру стада, кочевали значительно быстрее малоимущих, что позволяло их скоту потреблять свежий, никем не тронутый растительный покров. В то время как менее обеспеченные скотом были вынуждены следовать за богатыми и довольствоваться лишь тем, что осталось после выпаса их скота. Источники прямо свидетельствуют, что при переходе на джайляу «…кто прежде прибудет, тот и занимает лучшее кочевье, другие ж, опоздав, не находят уже своих выгод» (КРО, 1964. С. 145). Очевидцы указывают, что идущие первыми во время кочевки снимают «сливки» с пастбищных угодий (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 96). Иначе говоря, качественно-видовой состав стада, зависевший от имущественного положения индивида, определял скорость движения животных во время выпаса и перегонов и тем самым обусловливал присвоение кормовых угодий в собственность богатых скотовладельцев.

Таким образом, на основе различий в скорости кочевания фактически происходило присвоение кормовых и водных ресурсов в теплое время года классом богатых скотовладельцев, которые практически монополизировали пастбищные угодья благодаря более подвижному составу своего стада. Из этого можно заключить, что «право первозахвата» в действительности являлось всего лишь юридической фикцией, поскольку оно только вуалировало фактически существующее господство класса богатых скотовладельцев в сфере землепользования. При этом гегемония данной прослойки в области земельных отношений становится еще более очевидной, если учитывать, что значительная часть непосредственных производителей была зависима от богатых скотовладельцев уже в самом процессе кочевания. Источники неоднократно сообщают нам о перекочевках типа «тасмал» (МКЗ. Т. VI. Примечания. С. 134 и др.). и других аналогичных формах кочевания (Wardell, 1961 и др.). В частности, «Материалы по киргизскому землепользованию» свидетельствуют, что богатые уходят на джайляу первыми, а бедные идут следом за ними и просят вьючный скот для кочевки и лишь затем переходят на летние пастбища» (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 88 и др.). В данном случае мы вправе заключить, что богатые скотовладельцы фактически бесконтрольно присваивали кормовые ресурсы, пользуясь преимуществами более подвижной структуры своего стада скота. Это обстоятельство позволяет, несомненно, отождествить их с субъектом собственности на землю. Тем более, что класс богатых скотовладельцев первым присваивал «естественное» плодородие земли, являясь фактически главным распорядителем пастбища как средства производства и обеспечивал тем самым его функционирование в качестве предмета и средства труда. Вследствие этого, свидетельствуют источники, бедным даже находиться на одной стоянке с более обеспеченным скотом хозяйством было невыгодно, поскольку в этом случае они были бы вынуждены кочевать в аналогичном режиме и часто менять пастбища, тогда как структура их стада была к этому ритму передвижений не приспособлена. Поэтому, как показывает практика, бедные на джайляу всегда остаются позади, а богатые обычно кочуют дальше и захватывают лучшие пастбища. При этом бедные рядом с ними никогда не останавливаются и держатся всегда подальше от них (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 119 и др.).

Следует иметь в виду абсолютную объективность и закономерность процесса присвоения пастбищных угодий в собственность классом богатых скотовладельцев, которое, как правило, неосознавалось даже самими номадами. Это было обусловлено тем, что время использования того или иного пастбища и сам процесс кочевания, его ритм и особенно стартовая позиция определялись такими объективными природными факторами, как посезонно-зональная продуктивность растительного покрова, наличие или отсутствие водных источников и т. п. Как мы уже отмечали, эффективность системы выпаса скота определялась моментом оптимального пребывания на пастбище именно в период наивысшего цветения растений, который мог длиться от 2-3 дней до нескольких недель. Поэтому процесс кочевания есть главным образом процесс использования пастбищных угодий в наиболее оптимальные сроки, во бремя наивысшей продуктивности кормовых ресурсов, И поскольку старт процессу кочевания давался всем одновременно - временем таяния снегов и устойчивым переходом суточных температур воздуха через 0°С и потом стимулировался началом вегетации растительного покрова, то в дальнейшем доминантную роль играла скорость кочевания, позволявшая в оптимальные сроки достигать и осваивать наиболее «зрелые» и готовые к выпасу скота угодья. И здесь, беспорно, наиболее богатые и динамичные хозяйства первыми в необходимые сроки приходили на летние пастбища. Вследствие этого необходимо признать, что богатые скотовладельцы фактически полностью монополизировали пастбищные угодья посредством «права первозахвата», тогда как беднейшая часть населения в вопросах землепользования находилась в неравном и зависимом положении (см. параграфы 8.1. и 8.2.).