Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Aeshin., In Ctesiph., § 161. По Динарху (I, § 82), он уклонился от участия в посылаемом к царю посольстве.

φιλάνθρωπους αποκρίσεις δούς (Diodor, XVII, 4). Юстин, напротив, говорит: quibus anditis et graviter increpatis (Iustin, XI, 3); Юстин смешивает между собою два похода Александра, – этот и поход следующего года, и относит к первому то, что верно относительно второго. В одной надписи до нас дошло несколько отрывков из заключенного с Александром договора:…ούδ]ε βπλα έ[π]οί[σω έπι πημονη έπ' ούδενα των] εμμενόν[τ]ων έν x[rj είοήνη ούτε κατά νήν] ού'τε κατά μάλασσαν… ουδέ χωρ[ίον καταλήψομ[αι….. επι πολέ]μω ουδενος τφν τ [ης είρηνης κοινωνούν]των τέχν[η] ούδεμί[α…, и далее: και πολεμ[η]σω τώ[….. παρα]βαίνον[τι καθότι….. τω και 6 ήγεμών. (С. I. Attic., II, η° 160).

Arrian., I, 1,3. Сюда, несомненно, относится то место надписи, в которой Ликург дает отчет в своем управлении (Ср.: Kohler, в Hermes, V, 224), где говорится о двух золотых венках, вотированных в честь Александра. Следует упомянуть также о почести, оказанной царю мегарянами, которые дали ему право гражданства в своем городе; Александр (είς γέλωτι Οεμενος την σπουδήν αυτών) принял эту почесть потому, что они будто бы некогда оказали ее Гераклу (Plut., De monarch., 2).

- οί συνεδρεύειν είωΟότες (Diodor, XVII, 4, 9).

Arrian., I, 1, 2.

Plut. Adv. Colot, 32.

Возможно, что теперь Тенедос уже объявил себя за греческое дело (τάς στηλας τάς πρός 'Αλεξανδρον και τους «Ελληνας γενόμενος σφίσι. Arrian., II, 2, 2). Что это присоединение произошло уже теперь, а не только в 334 году, можно заключить из того, что договоры 334 года были, по–видимому, заключены только с Александром, но не с Коринфским при том союзом.

Plut., Alex. 14; Pausan., И, 2, 4 etc. Вероятно, к этому времени относится остроумно придуманное происшествие с Александром при посещении им Дельф. Когда Пифия не желала пророчествовать, так как было не время (в зимние месяцы Аполлон считался отсутствующим), то Александр схватил ее за руку, чтобы силой подвести ее к треножнику; она воскликнула: «Ты неодолим, мой сын!» и Александр с радостью принял восклицание за оракул.

Diodor, XVII, 5; Curt., VII, 1, 3. Источники не говорят, каким образом совершилось убийство; Диодор дает понять, что авторитет Пармениона восстановил повиновение в войсках.

Диодор (XVII, 7) говорит, что и те и другие находились под командой Калы, получившего командование после Аттала.

Plut., Alex. 10; Diodor, XVII, 2; Iustin, IX, 7. Павсаний (VIII, 7, 7) говорит об еще более ужасном роде смерти.

Amyntas qui mihi consobrinus fuit et in Macedonia capiti meo impias comparavit insidias, говорит Александр в процессе против Филоты (Curt., VI, 9, 17. Ср.: Arrian., ар. Phot., § 22). Время этого события определяется обручением Кинаны с князем агрианским (Arrian., I, 5, 4).

События в Магнесии, где главную роль играл персидский полководец Мемнон, относятся ко времени, предшествовавшему смерти Аттала, которого Полиен (V, 44, 4) называет наряду с Парменионом, т. е. еще к 336 году.

Так как Арриан (I, 5, 1), говоря об иллирийцах, употребляет выражение άφεστάναι, то их независимость должна была быть признана Македонией; в какой форме и в какой степени, мы не знаем.

Приведенные Клитом иллирийцы, очевидно, принадлежат к иному племени, чем иллирийцы, находившиеся под начальством Плеврия, с которыми Александр бился два года тому назад; они, вероятно, жили южнее последних, в горах и равнинах, орошаемых Эргентом и Деволом. В это время не упоминаются дарданцы, с которыми пришлось вести тяжелую борьбу еще Филиппу и которые потом снова являются могущественной державой: места их жительства простирались от северного устья проходов Скупии по «долине черных дроздов» до того места Дрина, где эта река становится судоходной. Не был ли Плеврий князем дардайцев?

Arrian., I, 5, 4. Страбон (VII, 318) говорит, что автариаты вторглись в область трибаллов и покорили их (καταστρεψάμενοι); время этого события дает Диодор (XV, 36), который, впрочем, говорит, что трибаллы выселились σιτοδεία πιεζόμενοι и притом πανδημει.

Из Геродота (IV, 49) вполне ясны прежние места проживания трибаллов. Он называет πεδίον Τριβαλλικον вместе с этими двумя реками (Άγγρος и Βρογγος). Авторы не говорят положительно, что трибаллы после своего разбойничьего набега на Абдеру поселились по ту сторону Гема, восточнее своих прежних мест проживания, несколько в стороне от Тимока и Искера, но это явствует из того обстоятельства, что после царя Филиппа геты не встречаются более на правом берегу Дуная.

Истрианы, теснившие царя Атея (Iustin, IX, 2, 1), не тождественны грекам города Истра на берегу Добруджи, потому что о них говорят, что они имели царя. Я полагаю, что Thirlwall был прав, предположив, что под Istriani подразумеваются жившие по Дунаю народы нескифского происхождения; он предполагал в них трибаллов.

Пеоны занимали южную сторону проходов Скупии, и церемония «царского купанья» происходила в реке Астике (вероятно, теперешняя Пштинья) (Polyaen, IV, 12, 3). Существование княжества пеонов в эту эпоху не есть вещь вполне установленная. Из Диодора (XVI 22) и из текста договора, заключенного афинянами с фракийцем Кетрипорисом и его братьями, иллирийцем Грабом и пеоном Ликпеем (см. выше прим. 36 к главе 2). Диодор говорит, что Филипп победил этих трех князей και ήνάγκασε προσΟεσΰαι τοις Μακεδοσι. Материалы, которым мы располагаем, не позволяют нам решить, прекратилась ли с этим династия князей в земле пеонов или продолжала существовать дальше. Затем в 310 году снова упоминается (Diodor, XX, 19) как царь пеонов Авдолеонт, сын Патрая; мы имеем тетрадрахмы Авдолеонта с надписью Αύδολέοντος βασιλέως, совершенно сходственные по чекану и весу с монетами Александра; другие монеты, как его (без βασιλέως), так и его отца, отличаются от македонской монетной системы, – верное доказательство их слабой связи с Македонией. Тот факт, что сын Авдолеонта, у которого около 282 года Лисимах отнял его княжество, назывался Аристоном, так же как и предводитель пеонских всадников в войске Александра, позволяет нам предположить, что этот последний принадлежал к княжескому дому и что, следовательно, княжество существовало еще и во времена Александра (Arrian., I, 5, 1). Но Н. Droysen заметил, что на прекрасных дидрахмах Патрая враг, опрокидываемый пеонским всадником, есть македонянин, как это видно по его головному убору и щиту. Павсаний (X, 13, 1) упоминает в своем описании Дельф о бронзовом ex–voto, голове пеонского бизона, с надписью Δροπίων Λέοντος βασιλεύς Παιόνον; это тот самый князь, о котором говорится в найденной недавно в Олимпии надписи:…πίωνα Λέοντος…λέα Παιόνον| και κτίστην το κοινόν | των Παιόνον ανέβηκε άρετης ένεκεν | και εύνοιας είς αυτούς (Arcn. Zeitung, 1877, 38). О времени этой надписи по ее форме или содержанию нельзя сделать никаких заключений. Так как Дропион называется основателем, то мы можем заключить, что государство пеонов, сломленное, вероятно, уже присоединением к царству Лисимаха и, наверное, страшным вторжением кельтов в 280–277 годах, было, следовательно, снова восстановлено Дропионом прсле 276 года.