Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

По словам Демосфена (Philipp., Ill, § 27), царь Филипп–писал в 341 году афинянам: έμοι δ'έστιν είρήνη πρός τους άκούειν έμοΰ βουλομένους.

Достоверно, что после событий 330 и 323 годов еще существовал фракийский князь по имени Севт (Seuthes Odrysas populares suos ai defectionem compulerat, Curt., X, 1, 45). Способ, каким в одной афинской надписи 330 года (С. I. Attic, II add. 175 b), о которой будет речь ниже, упоминается его сын Котис, позволяет заключить, что и Котис имел княжество. Точно так же должен был быть фракийским князем сын Тириммы, Агафон, командовавший в 334 году одрисскими всадниками в войске Александра, равно как, вероятно, и Ситалк, начальствовавший в 334 году над фракийской пехотой в войске Александра.

Арриан (I, 25, 3) сообщает нам, что Александр линкестийский был сделан Александром στρατηγός έπι Θράκης. Около 330 года пост занимает Мемнон; хотя и вероятно, что стратегию эту ввел уже Филипп, но этого нельзя доказать.

Арриан, рассказывающий о всех событиях, от смерти Филиппа до первого сражения при Геме, с указанием, что так Λέγεται (I, 1, 4), говорит: αμα τω ηρι έλάυνειν έπι Θράκης, ές Τριβαλλούς και Ιλλυριούς, так что слова αμα τω ηρι не должны непременно относиться к выступлению из Амфиполя. Точно так же со словами λέγουσι он рассказывает, что Александр διαβάς τον Νέσσον δεκαταιος άφίκετο έπΛ τό δρος τόν ΑΪμον. Когда Арриан употребляет слово λέγουσι, то это значит, что его источником служат не Птолемей и не Аристобул.

Источники не сообщают, основались ли эти зависимые отношения Византия на особых договорах или на присоединении города к эллинскому союзу (предание об этом не говорит). Первая гипотеза более правдоподобна, судя по одному месту у Свиды (s. ν. Λέων).

Из одного места у Динарха (In Demosth., § 18), где говорится о посланных во время отсутствия Александра Антипатром в Аркадию послах, видно, что Антипатр получил такие полномочия (об их имени предание не говорит).

У нас нет сведений о величине армии. Но мы видим из Арриана, называющего три или, скорее, четыре илы всадников (I, 3, 5), что в армии было по меньшей мере 1500 всадников (I, 3, 6). Далее называется агема и другие гипасписты; следовательно, несколько τάξεις, затем фаланги Кена, Пердикки и Аминты (I, 6, 10; I, 8, 10); из I, 4, 5 можно заключить, что в походе участвовали также фаланги Мелеагра и Филиппа, а может быть (I, 2, 1), и еще две другие. Вместе с 2000 стрелков и агрианов, упоминаемых тоже, численность всей армии, вероятно, доходила до 20 000 человек. В армии были и метательные снаряды (μηχαναί. Arrian., I, 6, 8).

Слова Арриана (διαβάς τον Νέσσον: I, 1,5) не дозволяют предположить, что Александр поднялся по долине Несса до Разлога (Меомии), чтобы оттуда, через проход Чепины и долину Эллидов, пройти в бассейн Гебра и спуститься к Филиппополю. Он должен был перейти Несс уже раньше – или около Бука, чтобы обогнуть с юга гору Крушову и через Асмилан спуститься по долине Арды к Адрианополю, или около Неврекопа, откуда лежащий к северу от Крушова проход Карабулана ведет в долину Кригмы и к Филиппополю (см. эти пути на большой карте Киперта, 1870). Который из этих двух проходов был более удобен для движения армии, – это другой вопрос; для целей Александра кратчайшим был путь через Неврекоп.

Избранный Александром путь был, вероятно, приблизительно тот же, которым шел царь Филипп III, по словам Тита Ливия (XXklX, 53) и Полибия (XXIII, 8, 4): διελθών δια μέσης της Θράκης ένέβαλεν είς Όδρύσας, Βεσσους και Δενΰηλήτους. Когда Арриан (I, 25, 2) говорит, что царь, тотчас же по вступлении на престол, был прежде всех приветствован, линкестийцем Александром, ύστερον δέ και έν τιμη άμφ' αυτόν είχε στρατηγον τε έπι Θράκης στείλας и т. д., то невозможно решить, послал ли он линкестийца стратегом во Фракию уже ранее или оставил его там теперь, в 335 году.

Вместо των δέ έμπορων πολλοί у Арриана с полным правом исправлено των έκ των bpov πολλοί; это, вероятно, бессы, служители храма Диониса в горах (Dio Cass., LI, 25; LIV, 34; Herod., VII, ПО). По Страбону (VII, 318) и Плинию (IV, 40), вдоль Тема (от Понта по направлению к западу) последовательно живут кораллы (вернее, корпиллы), бессы и меды. Светоний (Ang., 94) рассказывает, что Александр принес жертву на вершине горы в святилище Диониса. Я склонен считать эти στενά της ανόδου της έπι το δρος (Arrian., I, 1,6) тождественными с проходом Калифера, через который прошел Генрих Барт в 1862 году. Проход Эда (на Шумле), как его описывает Cyprien Robert (Die Slaven der Turkei, II2, 186), был бы весьма неудобен для упоминающегося проезда колесниц, и, несомненно, еще менее был удобен другой проход Эда через Карнабат, который описывает v. Hochstetter (Mirth, der К. К. Geogr. Gesellsch. in Wien, 1871, 587).

Arrian., I, 2, 1; Polyaen, IV, 3, 11. Упоминаемого здесь Аррианом Филоту не следует смешивать с тем, который командовал в Кадмее, и с сыном Пармениона, который начальствовал над конницей (Arrian., I, 2, 5).

Лигин в других местах не упоминается нигде. Мы не должны, как я это сделал раньше, отождествлять его с Иском — (Искром), который теперь не был более восточной границей трибаллов, как во время Фукидида (II, 96). Описание Аррианом Лигина: απέχει άπό του Ιστρου… σταϋ μούς τρεις, не указывает обязательно на то, что эта река прямо впадала в Понт; тогда это мог бы быть только Каничик, на котором лежит Шумла. Нельзя решить, спустился ли Александр с горы по направлению к Трояну или к. Грабове. Но следует заметить, что ниже Грабовой и до Тырнова, древней столицы Болгарии, Янтра течет главным образом по направлению к востоку и что расстояние между Тырновом и Дунаем, около Рущука, равно приблизительно 14 милям. R. Roesler (Rumanische Studien, 1371, 20) думает найти Лигин «в речке Льич, правом притоке текущей в Дунай Колубары»; он полагает, что Александр прошел к северо–западу через проходы около Софии (Porta Trajani); в таком случае трибаллы должны были бы теперь еще жить на Мораве, а геты на Дунае, около Белграда.

Арриан говорит: ές νησόν τινα τον έν 1отрш; Страбон (VII, 310), следуя, несомненно, Птолемею, говорит: της έν αύτω (на Истре) νήσου, и оба называют его Певкой. Интерпреты принимают его за большую Певку, о которой Страбон (VII, 305) говорит: προς δε ταις έκβολαις μεγάλη νήσος έστιν ή Πεύκη и которая, по словам так называемого Скимна Хиосского (v. 789) ουκ έστ' έλάττων μεν Τοδου. Но этот образуемый устьями Дуная остров нисколько не подходит к описанию Арриана (I, 3, 4). Мы не находим здесь της νήσου τά πολλά απότομα ές προς βολήν…; еще более непонятно, что река была быстра и трудна для переправы благодаря узости своего русла, οία δη ές στένον συγκεκλεισ μένον, но, что всего страннее, так это то, что Александр, вместо того, чтобы пристать к острову, решается переправиться на другой берег, Этот остров Певка не мог быть величиной с Родос, это мог быть только речной остров, каких мы находим множество около более возвышенного южного берега выше Силистрии, И с этим, как кажется, согласуется и выражение Страбона или Птолемея: Όρων μέχρι του ΓΊστρου καθήκοντος και της έν αύτφ νήσου Πεύκης, τά πέραν δε Γέτας έχοντας (Strab., VII, 301).