Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Liv., XXXI.1.

Liv., I. Вступление.

Η. Α. Машкин . Принципат Августа, стр. 583.

Liv., I. Вступление.

Там же.

Арт. Розенберг указывает, что своеобразное отношение Ливия к историческим источникам было вполне сознательным. «Ливий был очень умным человеком, — пишет он, — и знал так же хорошо, как и мы, что данные об эпохе, предшествовавшей пожару Рима после его взятия галлами, очень сомнительны, что Полибий является надежным источником, а Туберон плох, что Клавдий и Антий часто лгут, а Мацер искажает исторические факты. Однако он пользовался ими, потому, что не собирался вообще писать научный труд» (см. Art. Rosenberg указ. соч., стр. 147).

Почти невозможно определить источники Ливия по первой декаде, вероятнее всего — это были младшие анналисты. Для третьей декады основным источником явился специальный труд Целия Антипатра, лишь во вторую очередь привлекались Антий и Клавдий. В этом разделе своего труда Ливий привлекает также Полибия для изложения событий, происходивших в Сиракузах и Таренте, в Испании и на Востоке вплоть до похода Сципиона в Африку. Поэтому здесь изложение Ливия отличается большей точностью и содержательностью. Только в некоторых местах оно становится менее ценным вследствие сознательных попыток Ливия улучшить текст своего основного источника — Полибия.

Для 4-5 декад Ливий пользовался почти исключительно Полибием. Этот источник он меняет в отношении порядка изложения и добавляет новый материал для того, чтобы добиться больших по величине драматических эффектов. Ливий сокращал полибианский текст или совсем его опускал в том случае, если содержание было менее интересно. Там, где Ливий только переписывает Полибия, а не занимается отбором и истолкованием материала греческого историка, главным образом в описании событий в Греции и Азии, там результаты становятся значительно более ценными. Наоборот, менее детальным и менее ценным становится у Ливия изложение событий в Италии и в Западной части Средиземного моря, потому что здесь у него не было Полибия (см. Walsh , указ. соч., стр. 173-190).

Обычно Ливий работал одновременно с 3-4 авторами, служившими для него источниками. Греческие источники он переводил свободно, латинские — придерживаясь своего стиля.

Так, в эпизоде о Цинцинате Ливий ссылается сразу на несколько источников. «Посланные нашли, — говорит он, — Цинцината в поле, по одним свидетельствам, в то время, как он копал ров и стоял, нагнувшись над лопатой, по другим — за сохой; но во всяком случае за сельской работой, это достоверно» (III.26). В другом месте он говорит: «Бедствия начались голодом, потому ли, что год был неурожайный, или потому, что увлечения народными собраниями и городской жизнью заставили покинуть земледелие. Ссылаются на обе причины» (IV.12). Ливий приводит чужие мнения, дело читателя выбирать между ними (XXXVI.6, 7, 27; XXIX.25).

По свидетельству некоторых, Сагунт пал через 8 месяцев, считая с начала осады (XXI.15).

Liv., XLII.30.

На это обратил внимание Г. В. Плеханов в работе «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». В полемике с народниками он писал, что в основе греческой и римской истории лежала борьба классов, это не могло быть неизвестно Марксу и Энгельсу в конце 40-х гг. уже просто потому, что это известно было еще греческим и римским писателям. «Почитайте Фукидида, Ксенофонта, Аристотеля, почитайте римских историков, даже хотя бы Т. Ливия, который в описании событий слишком часто переносится, впрочем, на «субъективную» точку зрения, — и у каждого из них вы увидите твердое убеждение в том, что экономические отношения и вызываемая ими борьба классов служили основанием внутренней истории тогдашних обществ» (стр. 127).

Р. G. Walsh . Указ. соч., стр. 271, сл.

Каждому крупному событию у Ливия предшествуют предзнаменования. Так, когда Фламиний был избран консулом и стал приносить жертву богам, раненый телец, — отмечает Ливий, — вырвался из рук священнослужителей и обрызгал своей кровью многих из присутствующих. Это означало предзнаменование больших несчастий для государства (XXI.63). Ливий рассказывает о том, как в тревожную зиму при нашествии Ганнибала в Пицене шел каменный дождь, в Галлии волк выхватил у караула меч из ножен и унес его; в храм Юноны влетел ворон и сел как раз на ложе богини. Ливий говорит, что два дня шел кровавый дождь на площади Согласия; недалеко от Сицилии поднялся из моря новый остров, которого раньше не было (XXXIX.56); или: в Реате родился ребенок с пятью ногами (XXX.2); в Кампании заговорил бык (XLI.21).

Liv., V.21.

Речи служат Ливию для самых разнообразных целей; или для характеристики политических группировок (например, речь Ганнона), или для характеристики политических деятелей (напр., речь Ганнибала во время похода через Альпы). Через речь исторических деятелей Ливий высказывает свое собственное понимание событий, их причинный характер.

Речи носят условный характер, в большинстве случаев мало индивидуальны, часто не соответствуют ни обстановке, в которой они произносятся, ни характеру того, кто их произносит: напр., древние римляне произносят речи на изысканном литературном языке, произносят длиннейшие речи в минуты самого глубокого душевного волнения (I.58).

Примером такой картины может быть переход Ганнибала через Альпы. «На рассвете лагерь был снят, и войско лениво двинулось вперед по дороге, на всем протяжении занесенной снегом, — у всех на лицах лежал отпечаток тоски и уныния. Тогда Ганнибал, опередив знамена, велел воинам остановиться на горном выступе, откуда можно было обозревать широкое и далекое пространство, и показал им Италию и расстилавшуюся у подножья Альп равнину По. «Теперь вы переходите, — сказал он им, — стены не Италии только, но и Рима. Отныне все пойдет как по ровному, отлогому склону; одна или много две битвы отдадут в наши руки и нашу власть Кремль и столицу Италии» (XXI.35).

Среди лучших портретных характеристик Ливию принадлежит характеристика Ганнибала. «Часто его видели, как он, завернувшись в военный плащ, спал среди воинов, стоящих на карауле или в пикете. Одеждой он не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставлял за собой остальных; первым устремлялся в бой, последним после сражения оставлял поле» (XXI.4).

Р. G. Walsh . Указ. соч., стр. 109.