Аркадий Шофман - Распад империи Александра Македонского

Другие наемники прибыли из разных армий, некогда набранных сатрапами и расформированных по приказу Александра. Возможно, что среди наемников были и те из 6 тыс. солдат Гарпала, которых афиняне отказались принять. Как бы то ни было, Леосфен собрал значительные военные силы и стал готовиться к войне. Он тайно поддерживал связь с афинским советом 500 и добился у него суммы в 50 талантов и большого количества оружия для наемников 102. Весной 323 г. до н. э. он был переизбран стратегом, может быть даже «стратегом гоплитов», то есть наделен правом вести внешние операции на 323—322 г. до н.э.

Вначале в Греции отказывались верить смерти Александра. «Мир был бы полон запаха от его трупа», заявил Демад, но когда до Аттики официально дошла весть, которую принес Гиппарх, сын Александра, антимакедонское движение получило новый импульс. Оно стало охватывать почти все города Греции и переплеталось с социальной борьбой в греческих государствах. Это движение привело к резкому размежеванию общественных сил. Как справедливо указывает П. Клоше, сторонники восстания нашлись не среди богатых собственников, а в наиболее скромных социальных слоях населения, ибо обеспеченные слои оставались слишком связанными с иноземным владычеством. Это указание зиждется на утверждении Диодора о том, что «имущие советовали оставаться в мире, а демагоги призывали массы открыть военные действия»; решение начать войну было победой для людей «привыкших жить за счет возмещения за убытки» ###(цшМ) и для которых, как это говорил Филипп, «война есть мир, а мир - война».

В биографии Фокиона Плутарх подробно излагает мотивы против войны, выдвинутые этим государственным деятелем. Верхушка афинского общества, крупные рабовладельцы, купцы не желали войны. Они не стонали от тяжести военных контрибуций и от произвола гарнизонов, вступивших в их города. Борьба политических группировок усилилась. Начались преследования ставленников Македонии. Против Демада был вынесен ряд обвинений в параномии, и после третьего осуждения он потерял право произносить речи к народу. За внесение предложения чтить Александра как бога он был наказан штрафом в 100 талантов. Были изгнаны оратор Пифей и Каллимедонт по прозвищу «Краб», которые бежали из Афин, перешли к Антипатру и вместе с его друзьями и посланниками объездили города Греции, чтобы помешать им выйти из-под власти Македонии и примкнуть к афинянам. Даже Аристотелю пришлось пострадать, ибо он был другом царя. Ему было предъявлено обвинение в безбожии, он был осужден, бежал в Халкиду на остров Эвбею, где вскоре и умер.

В этой ожесточенной борьбе общественных сил победили демократы. Народное собрание приняло декрет, предписывавший афинскому народу стеречь «всеобщую независимость эллинов» и освободить города, оккупированные иностранными гарнизонами. Этот декрет обязывал построить сорок тетрер и двести триер; все афиняне до 40 лет должны были участвовать в военных действиях; три филы из десяти должны охранять территорию, а семь остальных быть готовыми действовать за пределами страны. Кроме того, послы должны отправиться в различные греческие города со следующим заявлением: «Афинский народ считает, что вся Греция является общей родиной всех эллинов, некогда разбивших на море варваров, которые хотели продать их в рабство; сегодня афиняне считают себя обязанными рискнуть своей жизнью, имуществом и флотом, чтобы обеспечить общее спасение греков». Декрет, восклицает Диодор, порицает «слишком благоразумных эллинов»: разве без крайней необходимости Афины набросились бы на «непобедимые силы»? Он напоминает об ужасной фиванской катастрофе 335 г. до н. э. Тем не менее послы выполнили свою задачу, обеспечив афинянам содействие большой части греческих городов и народов.

В этой эллинской, или «ламийской», войне Афины приобрели много союзников. Первыми из греков, откликнувшихся на их призыв, были «все этолийцы». Леосфен выдал жалованье и оружие наемникам и проник в Этолию. Приняв его с радостью, население этой страны предоставило в его распоряжение 7 тыс. воинов. Затем он предложил различным народностям, особенно локридцам и фокидцам, отстоять свою «автономию» и освободить Элладу от «македонского деспотизма». Одна надпись хранит фрагменты афино-фокидского договора от октября 323 г. до н.э. К этим союзникам, помощь которых уже позволила Леосфену занять Фермопилы и преградить доступ врага в центральную Грецию, рано или поздно присоединятся другие, очень точный, если не абсолютно верный перечень которых дан в изложении Диодора. В нем, кроме указанных, отмечаются фессалийцы (за исключением жителей Пелинны); этеенцы (за исключением гераклейцев); ахейцы из Фтиотиды (за исключением жителей Фив, живущих в этой области); малиенцы (за исключением жителей Ламии); все города Дориды, энианцы, жители Ализии; долопы, афаманы и левкадцы; народы Эпира - молоссы, присоединившиеся к коалиции под руководством своего царя Аминты, который, однако, позднее стал действовать вместе с македонянами; на северо-западе и востоке Македонии вошли в антимакедонскую коалицию некоторые из иллирийцев и фракийцев, которые ненавидели македонян. Сюда же примкнет Каристос Эвбейский, часть пелопонесцев и др.

Особое значение имело присоединение к восстанию Этолии, предоставившей восставшим отличную легкую и среднюю пехоту, и несколько позднее — Фессалии, с ее первоклассной конницей. Демосфен, бежавший из Афин еще в феврале 323 г. до н.э. и живший в Трезене, уже не в первый раз решил своим красноречием послужить народному делу, в частности, перед собранием аркадцев, которых Пифия убеждала оставаться нейтральными. Результаты этой дипломатической кампании не оказались ничтожными. «Аргосцы, сикионцы, элейцы, мессенцы и жители Акте (трезенцы и эпидаврцы), — пишет Диодор,— примкнули к антимаксдонской коалиции». Демосфен убедил их принять участие в борьбе.

Правда, это решение осталось недействительным: во время конфликта, если верить Павсанию, аркадцы стояли ни за, ни против греков.

Одновременно с дипломатическими усилиями начались и продолжались под руководством Леосфена военные операции (летом 323 г. до н. э.), которые были проведены, по указанию Павсания, «более блестяще, чем даже от него могли ожидать». Леосфен располагал в них не только множеством своих наемников и 7 тыс. солдатами, присланными этолийцами, но также значительными силами, отправленными Афинами и насчитывавшими 550 пехоты и всадников афинских и 2 тыс. наемников. Эта армия пересекла Беотию, чтобы встретиться с Леосфеном. На пути ей пришлось преодолевать сопротивление беотийцев, которые присоединились к македонянам и проявили враждебность по отношению к Афинам. Узнав об этих затруднениях, Леосфен покинул Фермопилы, чтобы поддержать войска, отправленные его согражданам. Он разбил беотийцев, забрал трофеи и поспешил вернуться на свои прежние позиции, где усилил оборону фермопильских проходов и стал ждать македонского наступления.