Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Хотя, по сообщениям некоторых наблюдателей, обращение с рабами у тлинкитов и квакиютлей было довольно жестоким и жизнь их зависела от произвола их владетелей, тем не менее положение их в общине было достаточно свободным и распоряжались ими вожди и домовладыки, как это и подобает при коллективных формах, когда рабы не являются предметом внутриплеменной торговли и не [95] находятся во владении у отдельных общинников. Более развитые формы рабства, связанные с промысловой охотой на пушного зверя, с увеличением числа рабов и усилением работорговли, наблюдаются у индейского племени нутка [12].

Весьма вероятно, что государственное рабовладение в Риме, наблюдаемое в больших размерах в эпоху поздней республики и империи, корнями своими уходит именно в патриархальное рабство, когда рабы, подобно земле и скоту составляли собственность всего рода и каждый gens включал в себя подобно более поздней большой семье с ее familia также клиентов и рабов. Это без каких–либо колебаний допускал уже Т. Моммзен, полагавший, что почти все работы у древних римлян, за исключением исполнения общественных должностей (honores и munera), считавшихся почетной обязанностью патрициев, производились руками государственных рабов и других подневольных социальных категорий, причем труд их по сравнению с трудом рабов частных лиц имел первоначально «совершенно преобладающее значение» [13]. В том, что рабы первоначально представляли коллективную собственность, убеждает несомненный факт принадлежности военнопленных в первую очередь римскому государству, а лишь затем в результате раздачи или распродажи от имени государства по распоряжению консула–полководца — отдельным лицам [14].

То, что известно о положении римских государственных рабов в эпоху республики (во II—I вв. до н.э.), свидетельствует о их более свободном и привилегированном положении по сравнению с частновладельческими рабами. Эти привилегии были не только фактического, но и правового характера: рабы получали государственным порядком от цензоров участки земли для поселения [15]. Государство давало им определенное содержание (cibaria), которое Моммзен сопоставляет с государственным жалованием [16]. В эпоху империи содержание это выплачивалось, видимо, как правило, один раз в год [17], и у Плиния Младшего оно имеет наименование cibaria annua. Фронтин исчисляет содержание [96] 240 государственных рабов (аквариев), занятых поддержанием в порядке водопровода, в 250 тыс. сестерциев в год, что составляет на одного раба более 1000 сестерциев [18]. По расчету Моммзена, основывающегося на данных Сенеки [19], содержание частновладельческого раба составляло примерно 500 сестерциев [20], из чего следует, что государственные рабы довольствовались в среднем вдвое лучше рабов частновладельческих. Государственные рабы, если не в правовом, то в традиционном порядке могли, видимо, рассчитывать на освобождение по прошествии известного времени и в качестве награды за прилежный труд. По крайней мере Сципион Африкан, по словам Полибия [21], заявил взятым в Картагене в плен испанским ремесленникам о том, что они зачисляются им в категорию римских государственных рабов (δημόσιοι της, Ρώμης) и что он им обещает за хорошее поведение и прилежание в своем ремесле в будущем освобождение. Для бывшего государственного раба получение освобождения означало прежде всего, по–видимому, свободу передвижения и возможность возвращения на родину, хотя, вероятно, отнюдь не улучшало ни его материального, ни официального положения. Обращение Сципиона к ремесленникам Картагены звучит так, как если бы он сообщал им о большой милости по отношению к ним со стороны Рима, ставящей их в завидное по сравнению с другими испанцами положение. Реальное содержание этих преимуществ перед правовым положением не только частновладельческого раба, но также и свободного перегрина заключается в том, что государственный раб, по–видимому, пользовался правом приобретения и отчуждения собственности и совершения денежных операций [22]— права, которые регулировались судебным порядком через посредство общинных магистратов [23]. Правда, подтверждающие это [97] данные относятся по большей части к эпохе империи и не могут служить прямым доказательством того, что и в раннее время римской истории общинные рабы пользовались подобными же правами. Косвенным подтверждением возможности такого предположения могут служить цитированные нами выше надписи муниципальных и коллегиальных рабов, характеризующие последних в качестве самостоятельных и активных предпринимателей и относящиеся к достаточно раннему времени.

Необходимо при этом иметь в виду, что государственное рабовладение не только не развивалось, но, наоборот, деградировало в эпоху империи, когда в ряде случаев власти заменяли государственных рабов (в такой, например, области их применения, как пожарная охрана и водопроводная служба) рабами императорской фамилии или формально свободными людьми, организованными военизированным порядком. Сведения об этом касаются Рима [24], а в небольших городах, быть может, и в императорское время этого рода деятельность, как и многие другие функции, о которых речь будет идти несколькими строками ниже, оставалась в руках государственных рабов. Однако, впрочем, и в Риме о государственных рабах свидетельствует достаточное количество надписей [25].

Государственные и общинные рабы находили применение в самых различных сферах древнеримской жизни. Одно место у Ливия [26]позволяет предполагать, что в царствование Тарквиния Гордого общинные рабы, равно как и другие приравненные к ним неполноправные элементы, которых он именует плебсом и «римскими людьми, обращенными из завоевателей соседних народов в ремесленников (opifices) и каменщиков», применялись при рытье каналов и на строительных работах [27]. Известно также, что государственные рабы широко применялись на строительствах дорог, акведуков и на разного рода других строительных и хозяйственно–ремесленных работах [28]. Государственные [98] рабы, так же как это имело место и в греческих полисах, использовались в качестве фактических исполнителей (гиперетов) постановлений различных государственных и городских магистратов. Они были гонцами, глашатаями, состояли для разного рода технических функций при консулах, преторах, квесторах, эдилах и других магистратах. В государственном фиске рабы использовались в качестве счетоводов и бухгалтеров [29]. В литературе и надписях встречаются упоминания о государственных рабах в качестве библиотекарей в публичных библиотеках [30]. Государственные рабы применялись очень часто в качестве гребцов на военных кораблях [31]. Рабы, призывавшиеся на военную службу, также, вероятно, в большинстве были из числа государственных рабов или государственным порядком мобилизованных частновладельческих рабов, но из этого качества они, по–видимому, по крайней мере официально переходили сразу же в категорию свободных и приобретали права гражданства, хотя и урезанные.