Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Такого же рода культурное развитие следует предполагать и на древнеримской почве. Объединение небольших латино–сабелльских общин, располагавшихся на римских холмах, произошло, видимо, под этрусским давлением, и город возник как укрепленный пункт и как центр ремесла и торговли еще в VIII—VII вв. до н.э. — время, к которому могут быть отнесены древнейшие погребения на форуме, Квиринале и Эсквилине и некоторые находки на Палатинском холме. Традиция сообщает о древней добыче соли в устье р. Тибра и о древней дороге, шедшей вдоль берега Тибра внутрь сабинской земли (в направлении Реаты), по которой транспортировалась соль (via Salaria) [51] Strab. Geogr., V, 3, 1. и которая являлась, вероятно, древнейшей торговой дорогой Лация. Соляные варницы располагались близ позднейшей Остии и первоначально эксплуатировались римлянами и вейентами. Запасы соли в Риме сосредоточивались у подножия Авентинского холма, и место ее хранения, как и самое место добычи, именовалось Salinae [52] Liv., XXIV, 47, 15. . Соль, быть может, была одним из древнейших продуктов римской [31] торговли. Она привлекала, очевидно, и сабинян — вот почему на римской почве с древнейших времен присутствовал сабинский этнический элемент. Весьма возможно, что соль притягивала в Рим и этрусков, поскольку традиция приписывает Ромулу захват вейентской солеварни, располагавшейся у правого берега устья р. Тибра [53] Diоn. Hal., II, 55, 5. . Хотя в нашем распоряжении нет никаких данных о размерах и организации добычи соли в Салинах при устье р. Тибра, ввиду всего вышеизложенного следует предположить, что добыча эта была весьма долговременной и достаточно крупной. В отношении организации солеварен и применявшегося на них труда на помощь приходит надпись середины II в. до н.э. из Сардинии, свидетельствующая о том, что добыча соли на этом острове составляла (фактически) предмет откупа некоего раба, под надзором которого работали, вероятней всего, также рабы [54] CIL, I2, 2226 = Χ, 7856: Cleon salari(orum) soc(iorum) s(ervus). Κλέων ὁ ἐπί τῶν ἁλῶν (cp. F. Borner. Untersuchungen über die Religion der Sklaven, I. Wiesbaden, 1958, стр. 183; Α. Oxe. Zur älteren Nomenklatur der römischen Sklaven. — «Rheinisches Museum für Philologie», LIX, 1904, стр. 118. Надпись трехъязычная, за греческим следует пунический текст). . Следует предполагать, что добыча соли в Сардинии в эпоху владычества римлян на острове была организована по римскому образцу и тем же примерно порядком, что и в Салинах при устье р. Тибра. О соляном откупе (socii salinatores) свидетельствуют также вотивы рабов из Минтурн для конца II в. до н.э. [55] J. Johnson. Excavations at Minturnae, II, 1. Rome, 1933, стр. 126 сл.

В конце VII — начале VI в. до н.э. в Риме (на Палатине) уже существовали здания, украшенные терракотовыми аппликациями на этрусский образец. Из рассказов о Риме времени этрусских царей известно, что в городе работали этрусские мастера, занимавшиеся сооружением храмов и статуй, украшавших эти храмы. Вейентский скульптор по имени Вулька изготовил для храма Юпитера Капитолийского статую этого бога на квадриге. На протяжении VI в. до н.э. в Риме велось значительное строительство, и город, бывший до этого конгломератом глинобитных хижин, украсился каменными зданиями, о чем свидетельствуют, в частности, раскопки на форуме. К эпохе царя Сервия Туллия традиция относит сооружение каменной оборонительной стены в Риме, от которой до нашего времени сохранились [32] незначительные остатки. При последнем этрусском царе Тарквинии Гордом были достроены цирк и великая клоака, начатые при его деде, Тарквинии Древнем. Для этих сооружений этрусские цари использовали труд римских плебеев, которых они так же, как и патриции своих клиентов, не всегда и не резко отличали от рабов. Превращение в каменщиков и землекопов людей, отрываемых от своих хозяйств, вызывало их недовольство, и это обстоятельство нашло свое отражение в анналах, пересказанных позднейшими римскими историками [56] Liv., 1,49, 9. .

На протяжении VI в. до н.э. в различных центрах Этрурии возникло местное художественное ремесло, оставившее по себе многочисленные следы в виде ювелирных украшений, скульптуры, торевтики, живописи на стенах склепов и на глиняных сосудах. Стилистические признаки этого искусства, развивавшегося под весьма сильным греческим влиянием, иногда настолько определенны, что можно говорить о своеобразии мастерства отдельных культурных и промышленных очагов Этрурии: Цере, Тарквиний, Вей, Вульчи, Кьюзи, Популонии и Ветулонии. Каждый из названных городов имел свою сельскохозяйственную территорию, собственниками которой являлись этрусские роды и которая обрабатывалась порабощенными земледельцами из местного лигурийского, умбрского, латинского, кампанского и другого населения, о чем следует заключить из свидетельств Дионисия Галикарнасского и Плиния. Местное этрусское производство и искусство приобретало тем более определенные и своеобразные черты, чем активнее ему приходилось бороться с греческой конкуренцией. В борьбе с греками на италийской, сардинской и кельтской территориях этруски блокировались с пунийцами, но, хотя и одерживали отдельные победы, в общем терпели поражение и постепенно были вытеснены из Кампании и с Кельтского побережья. Война, затеянная этрусками с Аристодемом Куманским в конце VI в., стоила им Лация. С этого времени политическая граница Этрурии пролегала по берегу р. Тибра, хотя культурное влияние этрусков еще весьма долго продолжало сказываться к югу от нее.

Ближайшим результатом освобождения Рима от этрусского господства было некоторое ослабление его торговых сношений. Попытка возрождения гентильных порядков со [33] стороны патрициата в связи с установлением республиканского строя вызвала некоторый отлив связанного с торговлей и ремеслом населения [57] Т. Frank. An Economic Survey of Ancient Rome, I. Baltimore, 1933, стр. 5 сл. . Тем не менее события середины V в. до н.э. со всей несомненностью показывают, что Рим продолжал быстро развиваться в качестве ремесленной и торговой общины. Об этом свидетельствует активность демократических элементов, проявлявшаяся в неоднократных выступлениях плебса и неудачных попытках отдельных лиц патрицианского или плебейского происхождения — Спурия Кассия, Аппия Гердония, Марка Манлия — противопоставить себя общине и с помощью своих клиентов или даже и более широкого круга людей из низших слоев общества захватить власть в свои руки, восстановив таким образом недавно ниспровергнутое единовластие.

Попытки восстановления гентильных порядков обречены были на неудачу; это особенно отчетливо проявилось в слабости гентильной военной организации, что привело к гибели рода Фабиев под Кремерой в 477 г. до н.э. Поэтому патрицианскому сенату приходилось заботиться не менее серьезно, чем этрусским царям, об укреплении государства. Прежде всего это выразилось в утверждении центуриатного строя, введение которого приписывалось еще Сервию Туллию, при разделении граждан Рима на классы по имущественному признаку. Принадлежность к тому или иному роду оружия диктовалась имущественными возможностями гражданина, поскольку экипировка и содержание воина составляли его собственную заботу. Этот зародившийся еще в этрусско–царские времена порядок получил при республике большое политическое значение, так как Рим вел постоянные войны, следствием чего было долговременное пребывание граждан в военном строю. Данное обстоятельство привело к тому, что центуриатные комиции стали решать важнейшие государственные вопросы и производить выборы курульных магистратов. В связи с этим изменялся состав центурий: центурии высших классов стали малочисленнее, далеко не включая в себя и сотни человек, тогда как центурии малоимущих были искусственно раздуты и насчитывали по несколько сот и даже тысяч человек, оставаясь при голосовании равными по своему значению центуриям высших классов. Центурии постепенно утратили свое [34] военное назначение, и формирование легионов стало производиться не по этим электоральным, т.е. выборным, центуриям, а просто по трибам — городским и сельским, которых к середине IV в. до н.э. стало более 20, в следующем же столетии число их достигло 35 и в них были вписаны (т.е. получили права римского гражданства) многие представители безземельного и неимущего плебса, иногда не имевшие даже постоянного места жительства (capite censi). Уже на рубеже V и IV вв. до н.э. государство принуждено было взять на себя часть расходов по экипировке и содержанию войска — выплачивать стипендии всадникам на содержание коня и на собственное содержание воинам низших имущественных категорий [58] Liv., IV, 59, 11; V, 4, 5; Diod., XIV, 16, 5 (cp. F. De Marlinо. Storia délia costituzione romana, I, стр. 148). Однако государственное жалование на военной службе получали только римские граждане; неграждане (союзники и другие неполноправные элементы), служившие во вспомогательных войсках, получали только провиант (Т. Frank. The Public Finances of Rome, 200—157 В. С. — «American Journal of Philology», 1932, стр. 9 сл.). . Но и при этих условиях войны оставались для представителей беднейшего сельскохозяйственного плебейского населения весьма разорительными, а зачастую просто катастрофичными. Мало того, что крестьяне лишались возможности обрабатывать свои поля и теряли из–за этрго последние средства к существованию, война нередко приводила к полному уничтожению их имущества во время военных действий, в силу чего они бывали обречены на долговую кабалу и нередко следовавшее за нею иноземное рабство.