Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Во второй строительный период, однако, произошла полная перестройка плана расположения народных собраний: трибуна оратора была перенесена от подножия холма к его вершине, и оратор, выступая перед (70/71) народом, был обращен лицом к северу; амфитеатр Пникса располагался теперь вниз от трибуны, начинаясь от подножия холма. Плутарх объяснял эту переориентировку амфитеатра Пникса политикой тридцати тиранов (конец V в.): «Трибуну оратора на Пниксе, поставленную так, чтобы смотреть с нее в сторону моря, позже тридцать тиранов повернули в сторону суши, полагая, что владычество над морем породило демократию, земледельцы же меньше тяготятся олигархией» (Плутарх, Фемистокл, XIX, 27 сл.).

Пникс времени Клисфена (пунктиром обозначен Пникс конца V — IV вв.)

Долгое время это сообщение Плутарха отвергалось учеными, поскольку сохранившиеся следы амфитеатра и трибуны Пникса (второго и третьего строительных периодов) принимались за исконную форму места народных собраний. Раскопки Пникса, начатые в 1930—1931 гг., подтвердили правильность сообщения Плутарха о другой ориентации Народного собрания в период расцвета афинской демократии.

В статье, подводящей итоги первому периоду произведенных на Пниксе раскопок, К. Куруниотис и Г.А. Томпсон приводят рассказ Аристофана, живо иллюстрирующий выводы, к которым и они пришли на основании археологических исследований. [22] К. Kourouniotis & H.A. Thompson. The Pnyx in Athens. Hesperia, I, 1932, p. 96-113. Аристофан в «Ахарнянах» (71/72) вкладывает в уста героя своей комедии Дикеополя, стремящегося заставить ораторов в Народном собрании говорить только о заключении мира, следующие слова:

Дикеополь, заняв место поближе к площадке оратора и ожидая начала собрания, смотрит на агору. Если бы он сидел лицом к морю, то он не увидел бы ничего, кроме поднимающегося амфитеатром склона холма. Дем Холиады, местоположение которого точно не установлено, предположительно локализуют в верхней долине Кефиса, т.е. в северной части центральной Афинской равнины. Если это так, то с Оникса Дикеополь, вероятно, мог смотреть и на свое поле.

Впереди, перед площадкой оратора, стояли деревянные скамьи, первые ряды почетных мест. Во «Всадниках» Аристофан говорит о гражданах, сидящих просто на скалистой поверхности холма. Некоторые, как и в театре, приносили с собой подушки для сиденья.

Судя по комедиям Аристофана, на Пниксе, как и на агоре V в., должен был находиться алтарь Зевса Агорая, Зевса Советника. Возможно, что веревка, окрашенная суриком в красный цвет, предназначалась для ограждения места агоры, когда в первый период ее существования ее границы были еще плохо определены. [23] Так понимает это место У. Виламовиц-Мёллендорф. Схолиаст объяснял это тем, что во время заседаний на Пниксе агора обносилась веревкой со всех сторон, оставляя открытым вход только в сторону Пникса.

Место, предназначенное для размещения граждан на склоне холма, было ограждено полукруглой стеной ниже его вершины. Общая поверхность естественного амфитеатра равнялась приблизительно 2400 кв. м; поэтому, хотя трудно сделать точное вычисление, не имея основы для (72/73) сравнения, Куруниотис и Томпсон предполагают, принимая во внимание пространство вокруг площадки оратора и в проходе, что здесь могла разместиться 5000 человек. Когда же требовался кворум в 6000 человек, как, например, при остракизме, собрания народа происходили на агоре, хотя и там, вероятно, афиняне подавали свои голоса постепенно, в течение всего назначенного для этого дня.

Пникс третьего строительного периода (ок. 326 г. до н.э.)

При Клисфене Акрополь был освобожден от тиранов; у алтаря был» воздвигнута стела с постановлением об атимии детей и внуков Писистрата. По-видимому, это — одно из первых постановлений афинского Народного собрания после свержения тирании. На этот закон намекает Аристофан в «Птицах»:

Против возможности возвращения тирании и был направлен остракизм — голосование черепками по вопросам изгнания людей, опасных своим авторитетом и влиянием для демократического строя. Согласно Аристотелю, впервые остракизм был применен через два года после победы при Марафоне. «Когда народ стал уже чувствовать уверенность в себе, тогда впервые применили закон об остракизме, который был установлен ввиду подозрения к людям, пользующимся влиянием, так как Писистрат из демагога и полководца сделался тираном. И первым подвергся остракизму один из его родственников Гиппарх, сын Харма из Коллита, которого главным образом и имел в виду Клисфен, издавая этот закон, так как хотел его изгнать» (Афинская политая, 22, 3-4). И далее Аристотель поясняет, что Гиппарх, сын Харма, был вождем и простатом сторонников тиранов.

При Клисфене была начата постройка нового храма Афины на Акрополе, отличная от храма Афины, перестроенного и реставрированного Писистратидами.

Сложной и нерешенной до сих пор проблемой остается определение места и назначения построек, известных по надписям V в., — Гекатомпедона (т.е. Стофутового храма) и Опистодома. Некоторые ученые пытались видеть в Гекатомпедоне восточную целлу древнего храма Афины; однако в надписи храм Афины называется просто «храмом», следовательно, Гекатомпедоном была какая-то другая постройка. Одновременно для обозначения перикловского Парфенона часто употреблялось официальное название Гекатомпедона как для восточной целлы Афины, так и для всего храма. При этом, однако, ни размеры целлы, ни тем более храма не соответствуют ста футам. Поэтому стали предполагать, что название «Гекатомпедон» унаследовано от более древнего храма (Старый Парфенон), на месте которого был возведен храм Афины при Перикле. Но поскольку обнаруженные фундаменты и этого раннего храма не соответствуют масштабам «стофутовой» постройки, В.Б. Динсмур предположил, что и этот храм унаследовал свое название от еще более раннего, который он образно назвал «дедом» Парфенона (так называемый «Прапарфенон»), Поскольку на вершине Акрополя не было места для других построек, кроме древнего храма Афины на севере и территории, занятой Парфеноном, на юге, постольку возможно, что первоначальный Гекатомпедон был святилищем, предшествующим Парфенону, хотя на Акрополе не сохранилось его остатков. Впрочем, некоторые думают, что Гекатомпедоном назывался не храм, а священный участок, объединяющий на своей территории основные святыни и алтари Акрополя (В. Юдейх).