Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Другого типа была метопа, изображавшая Геракла с эриманфским вепрем. Вепрь уже не только схвачен и закован Гераклом, но (222/223) принесен в Микены во дворец царя Еврисфея. Трусливый брат Геракла, незаконно захвативший царство, испугался страшного зверя и поспешил спрятаться.

На метопе (восстановление Коха) Геракл стоит во дворце перед пифосом, глубоко врытым в землю. Испуганный царь прыгнул в пифос; по-видимому, он убежал из дворца и спрятался в кладовых. Геракл держит в руках кабана головой вниз, а из глиняной бочки выглядывает полное ужаса лицо царя. Изображение носит трагикомический характер: тупая морда вепря и навстречу ей — лицо перепуганного царя.

Последний подвиг Геракла — яблоки Гесперид. Девушка в плотном дорическом пеплосе с апоптигмой и складками на груди, приближающаяся к Гераклу, — одна из наиболее сохранившихся и красивейших фигур этого фриза. В правой руке Геракла — два яблока, он ждет третьего, которое должна передать ему Гесперида.

На восьми метопах северной и южной сторон храма изображены подвиги Тесея. [28]И здесь очень удачно выбраны наиболее драматические сцены. Так, например, борьба с разбойником Синисом представлена в тот момент, когда Синис уже пригнул к ноге вершину сосны, собираясь привязать к ней Тесея, но последний, перехватывая вершину дерева и наступив ногой на ногу Синиса, хватает врага за волосы, притягивая к себе. Синие резко упирается, и мускулатура его тела так напряжена, что видно — силач еще может продолжать борьбу.

На другой метопе марафонский бык схвачен Тесеем в момент мощного прыжка животного вперед; Тесей, схватив быка одной рукой за рог, другой за морду, резким движением поворачивает его голову к себе.

На второй северной метопе изображен заключительный момент борьбы со Скироном, по поводу которого Плутарх приводит две различные версии мифа: «На границе Мегариды он (Тесей) умертвил Скирона, сбросив его со скалы. По общераспространенному преданию, он грабил прохожих; но некоторые говорят, что он нагло и дерзко протягивал свои ноги и приказывал иноземцам мыть их, затем, в то время как они мыли их, толкал их ногой и сбрасывал в море. Мегарские историки не соглашаются с этим преданием, они говорят, что Скирон не был ни разбойником, ни злодеем, напротив, он уничтожал разбойников и был родственником и другом честных и справедливых людей. Тесей, говорят они, убил Скирона не тогда, когда в первый раз шел в Афины, а позже, когда отнял у мегарцев Элевсин, обманув Диокла, начальника гарнизона» (Плутарх, Тесей, 10).

Эти два варианта легенды отражают продолжавшуюся, веками борьбу двух ближайших соседей — Мегар и Афин. По мегарской вер- (223/224)

Тесей и Синис (с дополнениями Г Коха)

Тесей и марафонский бык (Гипс. Дрезден) (224/225)

сии, убийство Скирона было преступлением Тесея, по аттической же — благодеянием и подвигом, совершенным прежде всего для жителей мегарской земли.

Конечно, на метопе храма Гефеста все подвиги Тесея трактовались в их аттической версии. Скирон уже не в состоянии сопротивляться, он лишь судорожно хватается обессилевшей левой рукой за скалу, в то время как Тесей отрывает его от земли, чтобы сбросить вниз, в бушующее под ними море.

На следующей метопе представлена борьба Тесея с аркадским исполином Керкионом, обитавшим в районе Элевсина. Эта скульптура сохранилась лучше других и может быть названа одним из самых живых и выразительных изображений. Она показывает Тесея как первоклассного мастера борьбы. Керкион значительно превосходит Тесея ростом, но сила Тесея подчеркнута шириной его плеч. Противник оторван от земли и следующим движением будет сброшен на землю в невыгодном для него положении. Такой прием был одним из наиболее трудных, владели им только борцы высокого класса. Тесей борется с удивительной легкостью, не напрягая мускулов до предела, что свидетельствует о неимоверной силе и ловкости аттического героя.

Тесей и Скирон (с дополнениями Г. Коха)

Борьба Тесея с Керкионом (восстановление)

На восточной и западной сторонах храма, кроме метопного фриза, гладкая стена самого храмового помещения была увенчана двумя лентами ионического фриза, более длинного — восточного (из шести плит) (225/226) и более короткого — западного (из четырех плит). [29]Каждая плита восточного фриза скульптурно закончена, в то время как на западном — фигуры одной плиты переходят на другую. Это, несомненно, указывает на то, что фризы создавались не одновременно.

Характерной чертой обоих фризов является перенесение на них техники дорической горельефной скульптуры, которой чужды художественные приемы фриза Парфенона с его столь жизненными сокращениями и пересечениями фигур. Образцом остается техника изолированных метопных фигур, т.е. отдельных сцен борьбы, не объединенных единой композицией.

На обоих фризах борьба протекает на совершенно ровном плоскостном фоне. Каждый воин, каждое божество, каждая борющаяся группа образуют самостоятельное целое. На восточном фризе изображение борьбы обрамлено двумя группами сидящих богов, [30]архитектурно расположенных над антами храма. Центральную группу фриза составляют фигура воина в живописно накинутом длинном развевающемся плаще, размахнувшегося для удара, и два низвергнутых война над колоннами.

На западном фризе, где изображена борьба кентавров с лапифами, прослеживается также влияние метопных групп Парфенона. По обе стороны центральной группы Кайнея фриз распадается на отдельные сцены борьбы (по две фигуры в каждой). Вставленные между ними отдельные фигуры воинов служат как бы связкой, объединяющей изолированные борющиеся группы в единую фронтонную композицию. [31]

Анализ дорического и ионического фризов Гефестиона порождаем много еще не решенных вопросов. Спорным остается вопрос не только о скульптуре или скульпторах храма, но даже и о школе скульпторов, хотя чаще всего думают о школе Мирона. Принцип метопной техники изображений, примененный в ионическом фризе храма, свидетельствует, что художники, работавшие над ним, принадлежали к более архаической школе, чем создатели почти одновременного ионического фриза Парфенона.

Долгое время фронтонные композиции храма не могли быть восстановлены даже предположительно. Раскопки агоры и в этом отношении оказались плодотворными, так как были найдены фрагменты скульптур, относящихся к храму на Рыночном холме. (226/227)