Мартин Нильссон - Греческая народная религия

Обет молчания, наложенный на мистов, как я уже заметил, соблюдался безупречно. Одни лишь христианские авторы, не обращавшие внимания на этот обет, сообщают некоторые сведения о центральных обрядах мистерий. Но их свидетельства вызывают серьезные сомнения. Прежде всего, что они могли знать? Располагали ли они непосредственной информацией? Были ли они сами в числе посвященных? Климент жил в Александрии, а прочие — в Азии или в Африке. Более чем вероятно, что их знания основаны лишь на слухах. Далее, насколько можно на них полагаться? Не следует забывать, что их труды носили полемический характер и имели своею целью разоблачение пороков язычества, а в полемике такого рода противники не слишком-то разборчивы в средствах. Должно быть, церковных авторов не очень волновала точность приводимых описаний обрядов, и вряд ли они проверяли, относятся ли эти обряды к Элевсинским или к каким-либо иным мистериям. Для этих авторов важно было лишь показать слушателям или читателям предосудительность этих мистерий, а так как их аудитория не знала об этом совсем ничего, то, следовательно, не могла и проверить. [61]

Основываясь на подобных небесспорных свидетельствах, современные ученые попытались выявить суть Элевсинских мистерий. В этих попытках можно выделить два основных направления. Одно из них отталкивается от мистерий поздней античности, наивысшая цель которых заключалась в том, чтобы поднять человека до божественного состояния — сделать его богом и наделить его бессмертием. Но очень сомнительно, что эта идея присутствовала в мистериях более раннего периода, когда барьер, отделяющий людей от богов, считался очевидным и непреодолимым. Современные исследователи, которые много внимания уделяют синкретическим религиям поздней античности, предполагают, что такая идея существовала раньше. Но нельзя принять такую гипотезу без достоверных свидетельств, а таких свидетельств у нас совсем нет. Проблема пола отразилась даже в религиоведении. Ученые высказали предположение, согласно которому мист получал бессмертие, становясь сыном богини посредством прикосновения к некоему сексуальному символу. Символически он как бы рождался заново от богини. [41] A. Dieterich, Eine Mithrasliturgie (Leipzig, 1903), p. 125; A. Körte в Archiv fur Religionswissenschafi, XVIII (1915), 122 и сл.; и С. Picard в Revue de l'histoire des religions, XCV (1927), 220 и сл. В самом деле, христианские авторы указывали на присутствие сексуальных символов в Элевсинских мистериях, и вполне возможно, что они там были, как были они и в [62] родственных этим мистериям Фесмофориях. Но если подобные символы и фигурировали в Элевсинских мистериях, они имели лишь то значение, которое было у них в древности. Это были амулеты плодородия.

Здесь, наверное, следует коснуться спорной фразы Климента Александрийского, которую он относит к Элевсинским мистериям: «Я постился, я пил кикеон, я взял из сундука, и поработав, я положил в корзину, а из корзины в сундук». [42] Protrepticus, ed. О. Stаhlin (Leipzig, 1905), p. 16, 11. 18-20. Первые два обряда — поститься и пить кикеон — известны как практиковавшиеся на Элевсине. Но об остальных этого нельзя сказать, да и вообще, неизвестно, относятся ли они к Элевсину. Возможно, они позаимствованы из мистерий Деметры в Александрии. [43] H. G. Pringsheim, Archäologische Beiträge zur Geschlchte des eleusinischen Kults (Dissertation, Bonn, 1905), p. 49 и прим. 1 на с. 58. В любом случае эта формула относится к предварительным обрядам для неофитов, а не к самому главному таинству — эпоптии. Эту фразу произносил неофит, чтобы показать, что он совершил предварительные обряды, необходимые для окончательного посвящения. И вот на этой неопределенной формуле и основаны упомянутые гипотезы, долженствующие прояснить суть мистерий.

Но даже если нам не дано познать самые главные ритуалы Элевсинских мистерий, мы можем [63] изучить Элевсинскую религию — представления, лежащие в основе верований посвященных в таинства мистерий. Нам известны боги мистерий, и мы кое-что знаем о том, какое впечатление производили мистерии, и о связанных с ними надеждах. Мы располагаем документом гораздо более ранним и информативным, чем прочие наши источники сведений о других греческих культах. Это «Гомеровский гимн Деметре», сочиненный в Аттике незадолго до того, как Элевсин вошел в состав Афинского государства, и не позднее конца седьмого века до Р. X. Нам известно, что основой Элевсинских мистерий был древний аграрный культ, обряды которого совершались в середине месяца Боэдромион (приблизительно, в октябре). Он был тесно связан с Фесмофориями — праздником осеннего сева, который отмечался спустя месяц при участии одних лишь женщин. Нет необходимости здесь останавливаться на этой связи, доказанной как прямыми свидетельствами, так и внутренним сходством.

По всей вероятности, Элевсинский культ зародился еще в Микенскую эпоху. Не так давно в ходе раскопок под залом мистерий был обнаружен Микенский мегарон. [44] К. Kourouniotes, «Das eleusinische Reiligtum», Archiv für Religionswissenschaft , XXXII (1935), 52 и сл.; а также см. мою работу Gesch. der griech. Rel., I, 318, Fig. 4, и 319, Fig. 5. Сам этот зал совершенно не похож на греческие храмы, которые представляли собою дома богов. Несколько раз он [64] перестраивался, но всегда по старому плану. Это помещение выглядело как квадратный зал, его своды опирались на колонны, а в стенах с трех сторон были выдолблены скамьи для общего собрания мистов. Этот зал носил наименование «anaktoron» («царский дом»). Высказывалось такое предположение, что это слово — реминисценция, восходящая к тем временам, когда мистерии, действительно, совершались в доме царя. [45] Deubner, Attische Feste, p. 90. Представители рода Евмолпидов были потомками царской династии, и этот культ всегда оставался привилегией рода, из которого выбирался верховный жрец. Первоначально Элевсинские мистерии были родовым культом, к которому глава семьи мог допустить любого, кого пожелает. Вот почему это был тайный культ и почему доступ к нему могли получить не только граждане, но и иноземцы и даже рабы.

После такого вступления можно переходить к изучению Элевсинских богов. Там было две пары богов: одна — это Деметра и Кора (или же, точнее — Матерь и Дева); другая — «Бог» и «Богиня». Обе пары изображены на рельефе, исполненном для Элевсина Лисимахидом в четвертом веке до Р. X. [46] Ephemeris archaiologike, 1886, PI. 3; L. R. Farnell, The Cults of the Greek States (Oxford, 1896—1909), III, pl. 1; а также моя работа Gesch. der griech. Rel., I, Pl. 39, Fig. 3. (Илл. 16). Над головами богов второй пары есть надпись: «Богу и Богине». Считается, что [65] эти «Бог» и «Богиня» были анонимны; при этом делается ссылка на то, что запрещалось называть имя человека, ставшего иерофантом. Однако этот запрет привнесен в культ в более позднем периоде, когда появилась тенденция к усилению его таинственного характера. В классическую эпоху иерофанта можно было называть по имени. Что же касается богов, то очень часто, когда не было возможности неправильного истолкования, греки называли их не личными именами, а просто «Бог» или «Богиня». Так, в Дельфах «Бог» — это Аполлон, а «Богиня» в Афинах — Афина. В Элевсине «Богом» и «Богиней» были Плутон и Персефона. В подобной сцене, изображенной на вазе, к счастью, указаны имена этих богов [47] Farnell, Cults of the Greek States, III, Pl. 8a. (Илл. 25); Плутон изображен там со своим постоянным атрибутом — рогом изобилия. Изображены эти боги и на плохо сохранившейся дощечке из Элевсина. [48] Ephemeris archaiologike, 1901, PI. 2; и моя Gesch. der griech. Rel., I, PI. 41, Fig. 1. К каждой из этих пар прибавлялся еще и герой, так что получалось две триады: Деметра, Кора и Триптолем; «Бог», «Богиня» и Эвбулей. Они изображены на аттическом рельефе, обнаруженном в Мондрагоне близ Синуэссы в Италии; [49] Bulletin de correspondance hellénique, LV (1931), Pl. 2. но помимо них там есть еще седьмая фигура, облаченная в дионисийское одеяние — башмаки и шкуру оленя. Это Иакх — персонификация иакхического [66] возгласа, сопровождающего большую процессию, движущуюся из Афин в Элевсин праздновать мистерии. Веселые пирушки, радостные возгласы и свет факелов, характерные для этой процессии, были реминисценцией празднеств Диониса, а имя Иакх напоминает о втором имени Диониса — Вакх. Итак, Иакха изображали похожим на Диониса. Но он появился довольно поздно и происхождением своим обязан именно упомянутой процессии, а значит, он не древнее включения Элевсина в состав Афинского государства, то есть он был создан в начале шестого века до Р. X. Таким образом, уже не стоит вопрос о наличии дионисийских элементов в Элевсинских мистериях ранней эпохи. Но как мы убедимся, определенное взаимовлияние между Элевсинскими мистериями и культом Диониса отмечалось с конца пятого — начала четвертого века до Р. X.